Шрифт:
– Благодарю вас за вашу любезность, ваше высочество, – церемонно поклонился в ответ король Ренарт. – Я обязательно ему передам. Но я должен приветствовать остальных…
Он замер. Вот сейчас принцесса откроет свой хорошенький ротик и скажет… что она скажет? Как это отразится на дальнейшем? Сколько зла принесет Вирдису то, что она сейчас скажет?
Принцесса молчала. «Вот как, хорошая моя? Ничего говорить не будешь? Даже не собираешься? За тебя скажут другие? Папа с мамой, да? Их теарнские величества, с коими Вирдису отныне никаких союзов не видать, так? Или… или за тебя станет говорить твой спутник, принц Ильтар?» Принц Ильтар молчал. Ренарт обернулся к нему, ожидая подобающего поклона. Что ж, свой поклон он получил, а вместе с ним…– Мне нужно с вами поговорить, ваше величество, – сказал Ильтар.
«Вот оно!» – подумал Ренарт.– Обязательно, ваше высочество, после того, как я…
– Сейчас, – отрезал Ильтар. – И вам этот разговор нужен больше, чем мне. Речь о безопасности Вирдиса.
«Не об оскорблении ее высочества принцессы Лорны, а о безопасности моего королевства?» Ренарту стоило большого труда скрыть свое изумление.
– Но как это будет воспринято королем и королевой Теарна, а также вашими собственными родителями, ваше высочество? – осторожно спросил он, судорожно пытаясь понять, к чему клонит ирнийский принц.
– То, что я намерен вам сказать, не отнимет много времени, ваше величество. В конце концов, нынешняя ситуация уже разрешилась. Я же хочу поговорить о Вирдисе и Леронне.
– А что Леронна? – насторожился Ренарт.
– Ничего, просто я заметил нечто, промолчать о чем было бы не по‑соседски.
Ильтар быстро рассказал, что ему удалось прочесть на лице короля Тагинара, и о том, с какой яростью и злорадством тот глядел на Ренарта и Феррена.
– Вот и все, о чем я хотел вас предупредить, ваше величество. Так смотрят не на соседей, а на врагов. Притом на врагов, обреченных на поражение.
– Благодарю, ваше высочество, – ответил Ренарт, совершенно ошеломленный. Чего угодно он мог ожидать от соперника своего сына, но не этого.
«Впрочем, чего не сделаешь для побежденного, верно? Или он это нарочно? Да нет, Ильтар слишком умен, чтобы врать. Одни лишь его слова, ничем не подкрепленные, вражды между Вирдисом и Леронной не посеют. Он не может этого не понимать. А вот если здесь и в самом деле что‑то кроется, тогда у нас перед Ирнией должок. Еще один! Проклятье, эти долги словно кошки плодятся!»
Принц Ильтар еще раз поклонился королю Ренарту и отошел в сторону. «К принцессе Лорне!» – с запоздалым раздражением подумал король Ренарт. Впрочем, это уже не имело значения. «Даже в теарнские шашки можно проиграть, если жульничаешь», – припомнилась ему старая пословица. А он жульничал и, на свою беду, попался. Нельзя было строить столь высокое здание на таком гнилом фундаменте. Нельзя.
Он проиграл, и единственное, что ему остается, – сохранить достоинство. А теперь еще и новая проблема, будто старых было мало. Ильтар не врет… но об этом можно подумать позже. Король Ренарт вздохнул и шагнул вперед, туда, где его ждали прочие короли. Он шел делать большие глаза и посыпать голову пеплом. Благословение всем богам, рядом была верная подруга, прошедшая с ним бок о бок великое множество подобных битв, иначе он окончательно пал бы духом. Присутствие Ингерен немного утешало и позволяло надеяться, что безумная выходка Феррена не обойдется Вирдису слишком дорого и что соседи не отвернутся от них окончательно. Это было особенно важно в свете того, о чем не соврал Ильтар.Когда короли обсуждают свои королевские дела – из тех, что почитают самыми важными, – прочим приходится малость обождать снаружи. Даже если они принцы, принцессы и вообще наследники престола. Даже если именно из‑за них все и произошло. Даже если им потом все равно все расскажут. Традиция, что ж поделать. На подобных совещаниях присутствуют исключительно царствующие особы… и никаких посторонних, кроме охраны.
Когда выяснилось, что принцесса Лорна ничего не собирается добавлять к сказанному, прежде чем побеседует с матерью, что она вообще не намерена говорить об этом сегодня, потому что устала и хотела бы отдохнуть, а принц Ильтар изложил то немногое, что ему было известно, их просто вежливо выставили за дверь, поручив заботе придворных и слуг, которых Ильтар тотчас разогнал, едва они усадили принцессу в удивительно уютное кресло.
«И опять он все понял без слов, – подумала она. – Раньше, чем… даже раньше, чем я подумала!»
– Вот все и кончилось, – вслух сказала принцесса, с удивлением понимая, что ей ужасно жаль будет расставаться с Ильтаром, и вообще!… И вообще она уже почти не помнит все то плохое, что с ней стряслось, а помнит костер, ночь, звезды, изумительную печеную картошку, кусочки кожи, постепенно превращающиеся в смешные башмачки, которые и в самом деле оказались ей впору…
– Картошка была вкусная! – вдруг сказала она.
– Картошка… – припоминая, улыбнулся Ильтар. И лукаво подмигнул: – Картошка – это что! А вот какой у нас хомяк есть!