– Я тоже так считаю.

На следующее утро Уотсоны, отец и сын, завтракали на свежем воздухе у бассейна, сидя на белых стульях за белым столиком, под ярко-желтым зонтиком от солнца. Мы разглядывали апельсины, сочные оранжевые мячики среди темно-зеленой листвы, и разговаривали об ужасных вещах.

Я спросил между делом, помнит ли Малкольм, как старый Фред взрывал пни.

– Конечно, помню. Чертов идиот чуть не погиб. Это как-то связано с бомбой в Квантуме?

– Старший инспектор Эйл считает, что это могло навести кого-нибудь на мысль.

Малкольм согласился:

– Наверное, так и получилось.

– Инспектор или кто-то из его людей расспросили Фреда, чем он взрывал кордит… – я рассказал Малкольму, что кордит все еще лежал в сарае для инструментов, – …и Фред сказал, что у него были детонаторы, но после первого взрыва ты выбежал и отобрал их у него.

– Боже мой, а я и забыл! Да, правильно. Вы все были там, правда? Почти все семейство?

– Да, это было как раз в выходные. Хелен сказала, в тот день она только с тобой познакомилась. Они с Дональдом тогда еще не поженились и тоже были там.

Малкольм задумался, вспоминая.

– Не помню. Помню только, что вас было очень много.

– Старший инспектор хотел знать, куда ты дел детонаторы, что забрал у Фреда.

Малкольм возразил:

– Это же было лет двадцать назад!

– Не думаю, что ты мог совсем про такое забыть.

Он с сомнением покачал головой.

– Ты не сдавал их в полицию?

Малкольм уверенно ответил:

– Нет. У старого Фреда не было разрешения на них, а я не хотел, чтобы у него или у того друга, который дал ему взрывчатку, были неприятности. Они наверняка ее где-то сперли.

– Ты помнишь, какие эти детонаторы на вид?

Отец задумчиво нахмурил брови, отпил кофе.

– Кажется, помню. Они лежали в коробочке, завернутые в вату. Маленькие серебристые цилиндрики, длиной где-то два с половиной дюйма.

– Фред сказал, там были еще инструкции.

Малкольм рассмеялся.

– В самом деле? Комплект «сделай бомбу сам»? – Он внезапно посерьезнел. – Нет, кажется, там были только эти цилиндрики. Я не помню никаких инструкций, хотя, может, я их просто не заметил.

– Ты понимал, насколько они опасны?

– Понимал, конечно, но двадцать лет назад нормальные люди не знали так много о бомбах, как сейчас. О таких бомбах, как у террористов. Нас бомбили с воздуха, но это совсем другое дело. Понимаешь, я забрал у Фреда эти детонаторы, чтобы он больше ничего не взрывал, а не потому, что они опасны сами по себе.

– М-м-м… но ты знал, что их нельзя ронять?

– Ты хочешь сказать, если бы я их уронил, мы бы сейчас с тобой не разговаривали?

– Судя по словам эксперта по взрывам, который работал в Квантуме, – похоже на то.

Малкольм намазал маслом кусок булки, положил сверху мармелад и съел.

– Когда я служил в армии адъютантом, мне не приходилось иметь дела со взрывчаткой.

Во время войны он был младшим офицером, разрабатывал обеспечение войсковых соединений и служил в полевых войсках, достаточно близко от линии фронта, но никогда не сталкивался с врагом лицом к лицу. Он никогда особенно об этом не рассказывал – это стало историей задолго до моего рождения.

Я сказал:

– Я вспомнил, куда спрятали кордит, даже спустя двадцать лет. Представь, что ты идешь в дом с этими детонаторами. Куда бы ты их положил? Ты бы положил их в такое место, о котором подумаешь прежде всего, когда о них вспомнишь, правда?

Он кивнул.

– Правда. Я так всегда делаю. – Его глаза затуманились, и внезапно он резко выпрямился в кресле: – Я знаю, где они! Я совсем недавно видел эту коробочку, когда что-то искал. Просто не обратил на нее внимания. Я тогда даже не вспомнил, что в ней, но я совершенно уверен, что это она. Коробка из-под конфет, не очень большая, с картинкой на крышке.

– Где она была и когда ты ее видел в последний раз?

Малкольм с тревогой спросил:

– Но они ведь испортились за столько лет?

– Скорее всего, нет.

Он пожал плечами, как будто извиняясь.

– Они в кабинете. Ты же знаешь, у меня там такой беспорядок. Кое-что я так и не смог найти. Я всегда запрещал там убирать.

– И Мойре?

– Она туда не добралась!

– А где в кабинете? – Я вспомнил, какой бардак был на отцовском столе, когда я искал его паспорт. Весь кабинет был точно такой же.

– Где-то между книгами в стеклянном шкафу. В нижнем ряду, у правого края. И когда дверь закрыта, ее не видно. Среди сочинений Диккенса. – Его лицо расплылось в довольной улыбке. – Господи, я вспомнил! Я поставил ее туда потому, что на крышке было написано «Лавка древностей»!