— Тогда почему же мы не можем присутствовать при этом?

— Ничего из узнанного мною у нее не проливает на это ни малейшего света.

— На этот раз я уступаю ей, потому что нет времени. А сейчас, поскольку у меня есть несколько минут, то я хочу сбегать обделать одно дельце. Ты посторожишь здесь и возьмешь на себя руководство, если она позовет тебя раньше моего возвращения.

Он улыбнулся.

— А если сюда забредет один из твоих родственников, следует ли мне представиться, как Повелитель Хаоса?

— По-моему, ты и повелитель обмана.

— Конечно, — подтвердил он, хлопнул в ладони и исчез, как тень в солнечный день.

— Я поспешу, — пообещал я.

— Всего хорошего, — донесся откуда-то его голос.

Добравшись до нужной двери, я какое-то мгновение постоял перед ней, закрыв глаза, представляя себе обстановку такой, какой я видел ее в последний раз. Это были апартаменты отца. Я много раз бродил по ним, пытаясь понять по меблировке, книжным полкам и любопытным коллекциям что-то большее, чем то, что я уже знал о нем. Всегда находилась какая-то мелочь, привлекающая мое внимание, либо отвечавшая на вопрос, либо поднимавшая новый — надпись на закладке в книге или заметка на полях, серебряная расческа с незнакомыми инициалами, фотография привлекательной брюнетки с подписью: «Карлу с любовью от Каролины», моментальный снимок отца, когда он обменивался рукопожатием с генералом Макартуром…

Я отпер дверь и распахнул ее толчком руки. Однако несколько минут я не двигался, так как внутри горел свет. Я прислушался еще на несколько долгих мгновений, но из покоев не доносилось ни звука. Тогда я медленно вошел. На стоявшем у противоположного конца комнаты столике горело множество свечей, но в поле зрения никого не было.

— Хелло! — позвал я. — Это я, Мерлин.

Никакого ответа… Я прикрыл за собой дверь и двинулся вперед. Среди свечей на туалетном столике стояла цветочная ваза. В ней находилась единственная роза серебристого цвета. Я подошел ближе. Да, она была настоящей, а не искусственной. И серебряной… В каком же Отражении росли такие дивные цветы? Я взял одну из свечей и направился дальше, загораживая пламя ладонью. Повернув налево, я вступил в следующую комнату. Открыв дверь, я обнаружил, что не было надобности нести сюда свечу. Здесь горели другие свечи, и в еще большем количестве, чем в предыдущей комнате.

— Хелло! — вновь позвал я.

Опять никакого ответа, и вообще никаких звуков. Я поставил свечу на ближайший столик и подошел к кровати. Подняв рукава лежавшей на ней рубашки, я уронил ее обратно. На покрывале лежала серебряная рубашка и черные брюки — отцовские цвета. В прошлый мой визит они там не лежали. И уселся рядом с одеждой и задумался. Что происходит? Какой-то причудливый семейный ритуал? Явления призрака? Или?

— Корвин, — произнес я.

Но едва ли я ждал ответа. И не был разочарован. Однако, поднимаясь, я стукнулся о тяжелый предмет, висевший над столиком у кровати. Я протянул к нему руку и поднял его, чтобы лучше рассмотреть. Это был пояс с пристегнутым к нему оружием в ножнах. Он тоже отсутствовал при моем последнем посещении. Я стиснул рукоять и обнажил клинок. При свете свечей на сером металле заплясала часть узора Лабиринта. Это был Грейсвандир, отцовский меч. А как он попал сюда, я понятия не имел. Я с болью в сердце сознавал, что не могу задержаться здесь, чтобы выяснить происходящее. Я должен был возвратиться к собственным проблемам. Да, время неоспоримо было сегодня против меня. Я повесил Грейсвандир, вдев его обратно в ножны.

— Отец? — прошептал я. — Если ты слышишь, то знай, что я хочу увидеться с тобой снова. Но сейчас я должен идти. Удачи тебе во всем, отец.

А затем я покинул комнату, коснувшись мимоходом серебряной розы, и запер за собой дверь, чувствуя, что весь дрожу. На обратном пути мне никто не встретился, и, приблизившись к своим покоям, я гадал, следует ли войти, постучать или подождать. Затем что-то коснулось моего плеча, и я обернулся, но за спиной никого не оказалось. Когда я снова повернулся к двери, рядом со мной возник Мондор. Он стоял, слегка наморщив лоб.

— Что случилось? — спросил он. — Ты выглядишь беспокойнее, чем когда уходил.

— Нечто совершенно иное, — неопределенно ответил я. — Изнутри еще нет новостей?

— Пока ты гулял, я услышал один раз крик Ясры. Я поспешил к двери, открыл ее, но она засмеялась и попросила закрыть дверь.

— Либо ти’га знает какие-то шикарные анекдоты, либо новости благоприятные.

— Возможно, — согласился я.

Чуть позже дверь приоткрылась, и из нее выглянула Ясра.

— Наш разговор закончен. Заходите…

Войдя в комнату, я изучил ее взглядом. Выглядела Ясра намного веселее, чем десять минут назад. По краям ее глаз собралось чуть больше морщин и она, казалось, едва сдерживает улыбку.

— Надеюсь, беседа оказалась плодотворной? — заметил я.

— Двойственной, но плодотворной, — согласилась она.

Один беглый взгляд на Найду показал мне, что ни поза, ни выражение ее лица не изменились.

— Теперь я вынужден спросить вас о принятом решении, — произнес я. — Дольше я медлить не могу.

— Что произойдет, если я откажусь?

— Я препровожу вас в ваши покои и уведомлю остальных, что вы вернулись и снова с нами.

— Как гостья?

— Как очень хорошо охраняемая гостья.

— Понимаю… Но, в общем-то, мне не особенно хочется знакомиться с этими покоями. Я решила сопровождать вас и помочь вам на условиях, о которых мы говорили.

Я поклонился ей.

— Мерлин! — окликнула меня Найда.

— Нет, — почти вскрикнул я и взглянул на Мондора.