— Я и в самом деле как выжатый лимон, — сказал я громко. — Ты издевался надо мной, а сколько раз моя жизнь оказывалась в опасности по твоей милости? Ты заставил меня удовлетворить твое желание и подглядывал за эротическими сценами. И получив последнее, что тебе было от меня нужно, пинком выкинул прочь. Догадываюсь, что власть предержащие не должны говорить «спасибо», или «извини», или «иди к черту», когда ты им больше не нужен. И, уж, конечно, никакой нужды оправдываться передо мной ты не испытываешь. Но я — не мальчик для битья. Я против того, чтобы вы с Логрусом перебрасывались мной в своей игре, не знаю уж, в какой. Понравилось бы тебе, если бы я вскрыл себе вену и затопил тебя в крови?

На моей стороне Лабиринта тут же произошло огромное сгущение энергии. Передо мной с сильным шипением воздвигся столб синего пламени, который ширился, обретая черты ни женщины, ни мужчины, а существа, наделенного невероятной, нечеловеческой красотой. Пришлось защищать глаза.

— Ты не понимаешь, — раздался голос из ревущего пламени.

— Понимаю. Поэтому я здесь.

— Твои страдания замечены.

— Рад слышать.

— Иначе с ситуацией было не справиться.

— Что же, ты доволен, как я с ней справился?

— Да. Благодарю.

— Не за что.

— Ты дерзишь, Мерлин.

— Мне сейчас так хорошо, что терять нечего. Я слишком устал, устал, как черт. Нет сил думать о том, что ты можешь со мной сделать. Вот я и пришел сказать тебе, что, по-моему, ты мне здорово обязан. Все.

Я повернулся к нему спиной.

— Даже Оберон не смел так говорить со мной, — сказал он мне вслед.

Я пожал плечами и шагнул к двери. И только моя нога коснулась земли, как я снова очутился в своих покоях. Я еще раз пожал плечами, и пошел за водой, чтобы плеснуть себе в лицо.

— Пап, ты в порядке?

Кольцо висело рядом с чашей. Оно поднялось в воздух, следуя за мной по комнате.

— В порядке, — кивнул я. — А ты как?

— Отлично, он совершенно не обратил на меня внимания.

— Не знаешь, что у него на уме? — спросил я.

— Похоже, они с Логрусом бьются за власть над Отражением. И он только что выиграл раунд. Что бы ни случилось, это, кажется, придало ему сил. Ты ведь участвовал в этом, верно?

— Верно.

— Где ты был с тех пор, как покинул пещеру, в которую я тебя отнес?

— Тебе известна страна, лежащая между Отражениями?

— МЕЖДУ? Нет. Это бессмысленно.

— Вот там я и был.

— А как ты туда попал?

— Не знаю. Думаю, с большим трудом. С Мондором и Ясрой все в порядке?

— Когда я видел их в последний раз, все было о’кей.

— А с Люком?

— Мне незачем было его разыскивать. Хочешь, чтобы я занялся этим?

— Попозже. Сейчас поднимись по лестнице и загляни в королевские покои. Мне нужно знать, есть ли там сейчас кто-нибудь. Потом еще нужно, чтобы ты проверил камин в спальне. Посмотришь, вернули ли на место камень, или он все еще лежит на каминной решетке.

Он испарился, а я принялся мерить комнату шагами. Сесть или лечь я боялся, понимая, что тут усну, а проснуться будет нелегко. Но не прошло и несколько минут, как передо мной, крутясь, снова появился Призрак.

— Там королева Виала, — сказал он, — она у себя в мастерской. Камень поставлен на место, а в коридоре во все двери стучится карлик.

— Черт, — сказал я, — значит, они знают, что он исчез. Карлик?

— Карлик.

Я вздохнул:

— Похоже, лучше пойти наверх, вернуть на место Камень и попробовать объяснить, что произошло. Если Виале понравится моя история, она может просто не рассказывать об этом Рэндому.

— Я перенесу тебя наверх.

— Нет, это было бы не слишком благоразумно. И не слишком вежливо. Лучше я пойду постучусь, и пусть на этот раз меня пригласят как положено.

— А как узнать, когда стучать в дверь, а когда просто зайти?

— Обычно, если дверь заперта, в нее стучат.

Откуда-то снаружи донесся слабый стук.

— Как этот карлик? Он что, просто идет мимо и стучит во все двери без разбора? — спросил я.

— Ну, он стучит во все двери по очереди, поэтому не знаю, можно ли сказать, что он делает это без разбора. Пока что все двери, в которые он пытался достучаться, вели в пустующие покои. Примерно через минуту он доберется и до твоей.