— Черт, — сказала она, — он не живой, он просто игрушка.

— Живых уже не осталось, — объяснил Эл. — Насколько нам известно. А это идентичная модель, сделанная по останкам, найденным на Марсе. — Он сделал шаг к ней.

Перегородка резко упала. Эл был отрезан от папуулы и стоял, по-дурацки открыв рот и явно очень расстроенный. Затем, как по наитию, он дотронулся до пульта управления у себя на поясе. Папуула соскочил с колен Николь и неуклюже плюхнулся на пол. Николь в восторге вскрикнула, ее глаза заблестели.

— Вы хотите такую, Николь? — спросил ее Гарольд Слезак. — Мы, без сомнения, можем достать вам его, даже несколько.

— Что он делает? — спросила Николь.

Слезак прожурчал:

— Он танцует, мэм, когда они играют, в нем заложен ритм, верно, мистер Дункан? Может, вы сыграете что-нибудь сейчас, коротенькую вещь, чтобы показать миссис Тибодокс. — Он потер свои пухлые ручки, кивнув Яну и Элу.

— К-конечно, — сказал Эл. Они с Яном переглянулись. — Гм, мы могли бы сыграть небольшую вещь Шуберта, аранжировку «Форели». О’кей, Ян, давай. — Он расстегнул чехол на кувшине, вытащил его и неловко взялся за ручку. Ян сделал то же самое. — Эл Миллер исполняет партию первого кувшина, — сказал Эл. — А рядом со мной мой партнер, Ян Дункан, второй кувшин.

— Папуула, — сказала Николь насколько можно ровным голосом, — он не танцевал. Не сделал ни одного шага. Почему? — И она снова засмеялась, не в силах остановиться.

Эл сказал деревянным голосом:

— Я. . я не могу им управлять, он сейчас от меня слишком далеко. — И он обратился к Яну: — А Люк все же может им управлять. — Он повернулся к папууле и сказал ему громко: — Тебе бы лучше потанцевать.

— Ой, чудесно! — воскликнула Николь. — Посмотрите, — сказала она женщине, которая только что к ней подошла; это была Жанет Реймер — Ян ее узнал, — он должен умолять его потанцевать. Танцуй, как там твое имя, папуула с Марса, или, скорее, копия папуул с Марса. — Она слегка подтолкнула папуулу носком мокасина, пытаясь расшевелить его. — Давай, маленькое синтетическое старинное прелестное существо, сделанное все из проводков. Пожалуйста. — Она пихнула его чуть сильнее.

Папуула прыгнул на нее и укусил ее.

Николь вскрикнула. Громкий выстрел раздался за ее спиной, и папуула разлетелся на множество кусочков. Охранник из НП Белого дома вышел на свет, держа в руке пистолет, вглядываясь в нее и кружащиеся останки папуулы; его лицо было спокойно, но руки и пистолет дрожали. Эл начал ругаться и проклинать все на свете, мысленно повторяя одни и те же слова, как песню.

— Люк, — сказал он затем Яну. — Это он. Месть. Это конец. — Он казался вдруг очень старым, изможденным, осунувшимся.

Машинально он начал снова надевать чехол на кувшин, механически, шаг за шагом проделывая все движения.

— Вы арестованы, — сказал второй охранник из НП, появляясь у них за спиной и направляя на них свой пистолет.

— Конечно, — равнодушно сказал Эл, кивая головой и безвольно ею качая. — Мы здесь ни при чем, поэтому арестуйте нас.

Поднявшись на ноги с помощью Жанет Раймер, Николь медленно подошла к Яну и Элу. У прозрачной перегородки она остановилась.

— Он укусил меня, потому что я смеялась? — спросила она спокойно.

Слезак стоял, вытирая лоб платком. Он ничего не говорил, просто уставился на них, ничего не видя.

— Извините, — сказала Николь. — Я его рассердила, не так ли? Очень жаль, нам бы понравился ваш номер. Сегодня вечером, после ужина.

— Это сделал Люк, — сказал Эл.

— Люк. — Николь изучающе посмотрела на него. — Да, правильно, он ваш Хозяин. — И обратилась к Жанет: — Думаю, нам его тоже лучше арестовать. Как вы думаете?

— Как скажете, — сказала Жанет, бледная и очень испуганная.

Николь сказала:

— Все это дело с кувшинами… Не более, чем просто прикрытие для враждебного акта, направленного прямо против нас, так? Преступление против государства. Нам придется пересмотреть практику приглашать сюда исполнителей — возможно, это с самого начала было ошибкой. Поскольку дает слишком много свободы тем, у кого вражеские намерения. Извините. — Теперь она казалась грустной, она скрестила руки и стояла, покачиваясь вперед и назад, погруженная в собственные мысли.

— Поверьте мне, Николь… — начал Эл.

Откуда-то из глубины своих мыслей она сказала:

— Я не Николь. Не называйте меня так. Николь Тибодокс умерла много лет назад. Я — Кэйт Руперт, уже четвертая, кто заменяет ее. Я просто актриса, которая достаточно похожа на Николь-оригинал, чтобы быть в состоянии заниматься этим делом, и иногда, когда случается что-то вроде этого, я жалею, что занимаю ее место. У меня нет реальной власти, строго говоря. Существует Совет, который правит… я их никогда и не видела; я их не интересую, а они меня. Поэтому все довольны.