ИГОРЬ УГОЛЬНИКОВ. ...Я знаю, что Влад очень нуждался в настоящих помощниках и всю жизнь их искал. Казалось бы, вокруг было много близких людей, тех, с кем Влад начинал. Но реально никто не мог помочь в последнее время. Влад старался расширить свое профессиональное влияние, поэтому профессионалы ему были нужны не только на телевидении, но и в политике, в спорте, в экономике, в искусстве.

ЕВДОКИЯ ХАБАРОВА. Мы виделись минимум раз в неделю в течение всего этого периода, вплоть до 1 марта. В последний раз встретились за две недели. Он приезжал к нам с мужем на дачу. И мы немного поссорились, чего я себе долго не могла простить. Влад предложил мне возглавить рекламу на канале. Я отказалась. Отказалась по вполне семейным мотивам, понимая, так сказать, объем этой пахоты. У меня был свой бизнес: журнал, агентство. Кроме того, лучший способ испортить дружеские отношения — это вступить в деловые. Но это подсознательно. А самое главное, я просто нагляделась на Влада, который работал, наверное, часов 20 в сутки. В это время уже принималось решение по рекламе, и все дело приходилось отстраивать заново. Работал он действительно невероятно много. В шесть утра мог находиться в «ЛогоВАЗе» и заканчивал день в четыре утра там же. Так продолжалось с осени 94-го и до конца.

В то время я была не в курсе криминальных историй, связанных с рекламой на телевидении, даже не знала, что ее собирались на время снять-. В рекламе я работаю очень давно и представляла, с какими проблемами это может быть связано, но телевизионная специфика мне была мало известна. Я решила, что не готова работать в таком бешеном темпе. Влад очень обиделся. Сказал, что хотел создать свою команду, но специально оговорил, что на наших отношениях это не скажется. Разговор тем не менее был жесткий. Точнее, нет, Влад разговаривал со мной сухо. Зная его, могу сказать, что это более чем серьезно. Сказал, что он очень разочарован. Я приехала к Альбине, спросила: «Влад очень обиделся?» Альбина нашла деликатную форму: «Нет, он не обиделся, он очень расстроился». Договорились встретиться на масленицу, то есть уже после 1 марта.

АЛЬБИНА. Не могу сказать, сколько процентов его проблем я знала — 20 или 80. У Влада было довольно ясное представление, что происходит. Что от него зависит и что не зависит. Оставался ровно месяц до запуска ОРТ. Были базовые положения. Влад согласился быть генеральным директором канала. Часть предпосылок к работе была, другую необходимо было создать. В эти последние две недели он стал понимать, что какие-то важные вещи проходят мимо него, потому что интересы слишком многих людей в этом участвуют. Это был очень плотный период.

АНДРЕЙ РАЗБАШ. Во-первых, был огромный объем работы. А структуры, которая бы его поддерживала, в общем, не было. И здесь, как мне кажется, он себя переоценил. Или, как я уже говорил, отсутствие своей команды сказалось в значительной степени. Может быть, это исходило из совета директоров, от Бориса Абрамовича. Владу приходилось многое делать самому, без помощников. Он был бешено загружен. Во-вторых, канал еще не был как следует структурирован. Я, например, по-другому устроен. Если меня человек устраивает, я склонен отдавать ему многие решения и поэтапно контролировать. Может, это происходит от природной лени и любви к комфорту. Руководителю не следует брать на себя слишком много. А Влад хотел иметь непосредственное отношение к результату. Даже если технически нет такой возможности. Он должен был чувствовать сделанное СВОИМ.

АЛЬБИНА. Я могу сказать, что создание ОРТ для Влада не являлось целью. Это было лишь средство сделать хорошее телевидение. То телевидение, которое он себе представлял.

В то время первый канал ему не нравился категорически. Не нравилось практически все, что тогда шло. Учитывая ярко выраженный патриотизм Влада к первому каналу (ведь там были сосредоточены все интересы), это было довольно мучительно. Кажется, больше всего он возмущался спортивными и информационными программами. В то время он больше всего смотрел НТВ, которое выгодно выделялось на общем фоне. Это вызывало в нем желание сделать по крайней мере не хуже.

...Могу даже сказать, что Влад мечтал сделать канал и "на пенсии" забрать себе спортивную редакцию. Он так это любил, что был уверен: спорт можно показывать так что его полюбят даже люди вроде меня. Так он представлял себе свою старость. И вот это несоответствие того что с ним произошло в силу сторонних интересов, связанных с телевидением, и подлинных желаний Влада — главная трагедия. Он хотел расчистить территорию. Этого ему и не простили. Когда шли разговоры о назначении Влада генеральным директором, Андрюша Макаров прямым текстом ему говорил: «Этого не надо делать». Но дело в том, что и Андрей не представлял себе степени физической опасности. Речь шла только о невероятных трудностях по разгребанию телевизионных завалов. Если бы Андрей что-то почувствовал, он, безусловно, настоял бы на охране. Он бы нашел убедительные слова.

АНДРЕЙ МАКАРОВ. Я был одним из тех, кто уговаривал Влада не идти на должность генерального директора ОРТ. Так получилось, что в тот момент, когда решались вопросы назначения Влада, мы уехали из страны. Отдыхали, много говорили на эту тему. Я ему сказал, что он даже не представляет, что его ждет и что на него обрушится. И он мне тогда ответил: «Ну а если бы тебе предложили определенным образом изменить что-либо в прокуратуре и ты знал бы, как это сделать? Неужели отказался бы?» Влад очень хотел изменить наше телевидение. Это не дежурная фраза. Это правда. Он реально считал, что у него есть шанс сделать новое телевидение. Но дело в том, что когда Влад пришел работать в качестве гендиректора, он понял весь объем проблем по-настоящему. Решение по рекламе, безусловно, давалось ему очень непросто.

ЮРИЙ НИКОЛАЕВ. Я тоже отговаривал его принимать должность гендиректора ОРТ. Прежде всего потому, что он был бы в основном занят производством. Я думаю, у нас были разные взгляды на телевидение. Точнее, Влад шел по другому пути. Я предпочитаю заниматься частным, Влад — общим.

АЛЕКСАНДР ТОБАК. Мрачное состояние у Влада ощущалось с того момента, как его назначили генеральным директором. Он очень тяжело соглашался. У меня такое ощущение, что он этого очень не хотел. Он пытался многое изменить на телевидении, но понимал, что изменить может только в том случае, если будет руководить всем процессом. А руководить процессом должен чиновник. Чиновник у нас - это обычно разрушитель. Владька — творец. Тут сошлись все противоречия разом. Он все больше влезал в дела и начал понимать, что многое происходит помимо него. То есть он стал понимать, что не может реализоваться.