АЛЕКСАНДР ЛЮБИМОВ. К началу 90-го года у нас сложилась очень крепкая, проверенная команда: Влад, я, Разбаш, Ваня Демидов и Дима Захаров. Собственно, все, кто начинал во «Взгляде». Такая была основная пятерка. А в 90-м году мы уже оформились как частная компания. Мы не думали, кто из нас являлся первым лицом. Просто каждый занимался тем, что у него лучше получалось. Влад был продюсером, Разбаш помогал Владу, Ваня Демидов — Владу и мне. Все мы очень здорово организовались, создали правильную систему и совершили качественный рывок именно тогда. Из МИДа на должность коммерческого директора пригласили Горожанкина. Так родилась телекомпания «ВИД». Политок в последний момент согласился стать акционером, а Дима Захаров отказался и ушел к Лысенко.

ДМИТРИЙ ЗАХАРОВ. Наша разнонаправленность — Влада, Саши и моя была, очевидно, с самого начала. У нас всегда были разные человеческие контакты. После того как я отошел от дел «Взгляда», мы очень мало общались. Когда был учрежден «ВИД», я сказал, что в эту структуру входить не буду, потому что там появились люди, с которыми я не хотел иметь ничего общего. Об этом решении я никогда не жалел. Несколько раз мне делались предложения поработать вместе, но они носили характер китайской дипломатии, когда заведомо ждут отрицательного ответа.

АЛЕКСАНДР ЛЮБИМОВ. Идея "ВИДа" возникла все из того же кооперативного движения. Из желания самим контролировать свою работу. Очевидно же, что многие люди благодаря "Взгляду" делали не только свои политические карьеры, но и создавали свой бизнес. Вот и наступил момент, когда и мы решили рискнуть. Заключили договор, по которому какую-то долю отдаем молодежной редакции, какую-ту долю отдаем молодежной редакции, какую-то оставляем себе. Вот и все.

Начали использовать рекламу, зарабатывать, сразу заключили договор с MTV, оснастились своей техникой. А дальше началась работа. Владик блестяще продавливал наши проекты. Первое и очень долгое время мы сотрудничали очень тесно, и никаких трений не было. Отдаление у нас появилось гораздо позже, мы по-разному понимали и строили бизнес. Это был период, когда Влад стал рекламировать круизы. Во фраке. Я понимал, зачем он это делает: зарабатывает деньги, но не понимал, зачем он ТАК их зарабатывает. Мне казалось, что таким образом существуют и другие люди. У него изменился круг общения: он стал, на мой взгляд, излишне светский, несколько формальный в общении, чуть-чуть неестественный, лакированный.

ЛЕОНИД ЯКУБОВИЧ. Я помню начало 90-го года. Мы сидели тогда в клубе у Володи Семаго на Большой Коммунистической, и Влад рассказывал мне о том, как он с ребятами придумал "Поле чудес" и что там будет происходить. Я тогда еще очень удивился: как это, после "Взгляда" какое-то колесо? А Влад говорил о том, что надо развивать развлекательное телевидение, что сплошная информация приелась. Надо сказать, он невероятно легко и точно ловил идеи.

АНДРЕЙ РАЗБАШ. Анатолий Григорьевич Лысенко по-настоящему любил ребят — вот тот случай, когда слово «любил» совершенно не формальное. Он отлично знал их возможности — Любимова, Захарова, Листьева. Лысенко увидел во Владе удивительную легкость, которую захотел реализовать. Лысенко ведь последний из могикан молодежной редакции телевидения. А молодежная редакция - это всегда новые проекты. Оттуда вышли «Веселые ребята», КВН, «От всей души».

ТАТЬЯНА ДМИТРАКОВА. Могу рассказать только, как это виделось мне. Делали «Взгляд» из Франции. Туда выезжали Влад, Лысенко. Й вот, как-то в гостинице щелкая пультом по каналам, Анатолий Григорьевич наткнулся на французское «Колесо Фортуны» и сказал Владу — вот что тебе нужно делать. Так, во всяком случае, мне рассказывали.

Вообще-то «Поле...» для Влада было своего рода наказанием. Однажды он в очередной раз исчез или не вернулся откуда-то вовремя, и его сняли с эфира. И Анатолий Григорьевич Лысенко предложил Владу схему этой игры — «Колесо Фортуны». Считал, что до серьезного политического «Взгляда» Влад, так и не дорос, но дело в том, что это совпало с завершающим периодом «Взгляда», а потом и его запретом. Хорошо помню, что Лысенко именно, так это и формулировал: как наказание. А когда Влад начал этим заниматься, то невероятно увлекся, он вообще был увлекающейся натурой, особенно если это получается. Если не получалось и он это видел, то быстро бросал, и проект не доходил до той стадии, когда к нему подключались другие люди.

АНДРЕЙ РАЗБАШ. А у Владика такое свойство, к которому, наверное, приучил его спорт: он ничего в полпинка не делал. Уж если начинал, то оттягивался на полную катушку и получал удовольствие.

ТАТЬЯНА ДМИТРАКОВА. Надо сказать, что к «Поляне...» тогда почти никто всерьез не относился. Я, например, не очень хотела ее делать.

А потом так получилось, что я ушла из «Взгляда» который завяз в подполье и окончательно политизировался, ушла на вольные хлеба, оставаясь в штате «ВИДа». А уже позже меня позвал Влад.

АНДРЕЙ РАЗБАШ. Помню, что мы сделали первую декорацию для «Поля...», такую свалку всяких глупостей, арт-свалку.

АЛЬБИНА. Это была не свалка, а, прошу прощения, концепция. Очень концептуально, но абсолютно не эстетично.

АНДРЕЙ РАЗБАШ. Это была жуть, но веселая жуть, есть где-то запись с этой свалкой. Мы тогда были еще довольно неопытны, хотелось делать нечто концептуальное, то, что на самом деле ближе к кино. Короче говоря, умничали. Прошло какое-то время, прежде чем пришли к нынешней модели со зрителями. А зритель — это всегда теплее и лучше.

АЛЬБИНА. Предполагалось, что ведущим «Поля чудес» будет Игорь Угольников. Думаю, что он был бы сказочным ведущим и Владу не пришлось бы все это везти

на себе. Игорь просто для этого создан. Думаю, что его лучшая игра еще впереди.

ИГОРЬ УГОЛЬНИКОВ. Когда мы встретились впервые, он был еще очень молод, были у него всякие молодежные понты, упоенность известностью, ну такой «Битлз»! А познакомились мы на «капустнике» в Доме актера. Это был старый Новый год, кажется, с 88-го на 89-й. У меня даже есть фотография, запечатлевшая этот момент, самая любимая фотография. И в этот же вечер Влад предложил мне делать программу «Поле чудес», пригласил меня ведущим. В американском формате она называлась «Колесо Фортуны». Тогда я придумал этот самый черный ящик, в который до сих пор Лёня Якубович неправильно играет: ведущий не должен знать, что там находится. Но получилось так, что в этот же вечер Анатолий Малкин предложил мне делать авторскую программу — какую угодно. Я выбрал второе предложение, о чем, если честно, до сих пор жалею. Тогда уже надо было начинать с Владом работать.