– Да. да, не беспокойтесь, завтра я его отдам, а сегодня посмотрюсь в зеркало…

– В зеркало твоих придумок, дочка… Где ты его найдешь?

К сверкающему острию вечера были обращены зрачки Лиды Саль, как к грани невозможного, к грани, по которой можно взобраться на небо.

– Бездельница проклятая!. – схватила ее за волосы хозяйка харчевни,. – Имей совесть, тут горы посуды немытой! Какой день на ходу засыпаешь, все из рук валится!

Мулатка дала ей вволю потрепать себя за косы и потрясти за плечи, смолчала. А через минуту, словно по мановению волшебной палочки, ругань утихла. Да лучше не стало. Потому что обидные слова сменились поучениями и наставлениями:

– Праздник уже подошел, а эта сеньорита даже не соизволит попросить у меня новое платье. На те деньги, которые я тебе должна. можешь купить себе кофту, юбку, туфли, чулки. Нельзя являться в церковь и участвовать в шествии в таком виде, как бедная побирушка. Постыдилась бы! Что будут говорить обо мне, о твоей хозяйке! Могут подумать, я тебя голодом извожу или деньги не отдаю.

– Хорошо, если хотите, отдайте мне их завтра, я куплю что-нибудь.

– Конечно, конечно, девочка, за добро платят добром. Ты мне делаешь добро своей услужливостью, я тебе тоже отплачу добром и сама куплю все необходимое. Ты молода и недурна. Кто знает, может, из тех, кто приведет на праздник скот для продажи, и подберешь себе хорошего мужа.

Лида Саль слушала ее, но не слышала. Мыла и чистила кухонную утварь, обдумывая, обмозговывая то, что внезапно пришло ей в голову при виде последнего отблеска уходящего вечера. Самым трудным было чистить сковороды и кастрюли. Вот ведь напасть! Надо было пемзой отскребать со дна пригоревший жир, а потом снаружи отчищать сажу, тоже сальную.

Свет луны заставлял забывать, что наступила ночь. Казалось, день лишь похолоднел, но как был, так и есть.

– Это недалеко,. – говорила она себе, облекая свои мысли в слова,. – и воды там много, почти озеро.

Она недолго пробыла в своей каморке. К рассвету надо вернуться и отдать костюм «Праведника» слепому, чтобы тот отнес его в дом Альвисуресов… ох, а до этого надо успеть посмотреться в большое зеркало, у волшебства ведь свои порядки…

Сначала в чистом поле она растерялась. Но затем глаза попривыкли к рощицам, к камням, к теням. Путь был так ясно виден, что казалось, она идет в свете дня, утопленного в ночи. Если бы ее кто-нибудь увидел в таком диковинном наряде, то наверняка бросился бы наутек, приняв за дьявольское наваждение. Ей самой было страшно, страшно показаться себе огненным наваждением, факелом полыхающих блесток, блестящим потоком бисера, одним-единым драгоценным камнем человеческой формы в искрящейся водяной оправе, когда она подойдет и посмотрится в озеро, наряженная в костюм, который наденет Фелипито Альвисурес в день праздника.

С самого края склона, грозящего обвалами, меж обнаженных корней и неустойчивых валунов смотрела она в раздумье на широкое озерцо, зеленое, синее и глубокое, в лунных бликах и в снах тьмы под рвущейся вуалью низких облаков. Она ощущала себя кем-то другим. Неужели это она? Лида Саль? Мулатка, скребущая кастрюли,. – вот эта девушка, проделавшая этот путь, этой ночью, под этой луной, в этой одежде, сверкающей пламенем и росой?

То и дело сосны ветвями гладили ей плечи, дремотно пахшие цветы-сомнамбулы осыпали ее лицо и волосы влажными поцелуями.

– Дорогу! Дорогу!. – говорила она, пробираясь сквозь имбирные заросли, благоухающие, дурманные.

– Дайте дорогу! Дайте дорогу!. – повторяла она. пробегая мимо глыб и камней, скатившихся с неба, если это были метеориты, или исторгнутых вулканом впору не столь давнего извержения, если это были доли земли.

– Дорогу! Дорогу!..-кричала она водопадам. .

– Бегите, спешите да красоту пропустите!. – ручейкам и речушкам, спешившим, как и она, поглядеться в большом зеркале.

– Да, да! Вас-то оно проглотит,. – говорила она им,. – а меня не будет проглатывать, меня только увидит, увидит в одежде «Праведника», чтобы все было так. как велит колдовство.

Не было ни ветерка. Только луна и вода. Лида Саль прислонилась к дереву, которое плакало во сне, но тотчас отскочила в страхе: как бы это не оказалось дурным предзнаменованием. – глядеться в зеркало рядом с деревом, которое плачет во сне.

Она металась по берегу, искала место, с которого могла бы увидеть себя во весь рост. Ноне видела своего полного отражения. Во весь рост. Разве что взобраться на высокий камень на том берегу.

– Хотя бы слепой меня увидал… Да нет, глупости, как может меня увидеть слепой…Да. я говорю глупости, и смотреть надо мне одной, и надо увидеть себя в полный рост.

И вот она уже влезла.уже стоит на базальтовой глыбе, разглядывая себя в воде.

Найдется ли лучшее зеркало?

Она поставила одну ногу на самый верхний уступ, чтобы насладиться зрелищем блесток, бисера, сверкающих камней, позументов, золотых шнурови шитья на костюме, потом -другую ногу и вытянула шею, но не удержалась, и ее тело упало на свое отражение, и не осталось на воде ни отражения, ни тела.