Злоумышленник часто сглатывал, завороженно глядя в зрачок револьверного ствола.

– Капчага, оружие спрячь, – сказал Андрей.

Манька сунула свое чудовище в кобуру. Пленник, с ужасом и восторгом следя за ее движениями, пролепетал:

– Это ведь настоящий?

– Не отвлекаться, – злобно приказал Андрей. – На меня смотреть. Имя, фамилия, что здесь делаем?

– Вадичка я. – Парень поднапрягся и вспомнил: – Вадим Феликсович Аджанян. Уклонист…

Излагал юный уклонист свою историю довольно связно, лишь изредка отвлекаясь и бросая восторженнопотрясенные взгляды на грозную Мариэтту. Печальная повесть оказалась не столь уж сложна. «Косил» от армии Аджанян года три, для спокойствия жил по чужому паспорту. Заботливые родственники пристроили парня в офис одного из столичных представительств известной газодобывающей компании. Очень хороший офис, и очень хороший оклад. Естественно, Вадик изо всех сил старался зарекомендовать себя с самой наилучшей стороны. В общем, непонятно, как и когда это случилось, но постепенно оказалось, что вокруг уже другая стайка офисного планктона, с газодобычей вообще никак не связанная. Впрочем, отличия в глаза не бросались, рабочее место оставалось тем же, заставка на рабочем столе не изменилась, кажется, адреса электронной почты чуть скорректировались, но уверенности в этом не было. Вадик два раза в неделю носил отчет шефу, Сергею Сергеевичу, который раньше вроде бы отзывался на Сергея Станиславовича, но в этом опять же не было абсолютной уверенности. Пили кофе с секретаршами и девчонками отдела, выход в «Одноклассники» и «В контакте» был, естественно, заблокирован, но вполне можно было скачать музычку или увлекательные фэнтезироманы. Но чегото не хватало. Нет, как раз с девчонками все было нормально. Начальство романы не поощряло, но и понимало, что бороться с личными увлечениями молодых сотрудников бессмысленно. Иное дело, что кроме скоропалительных сексуальных разгрузок активных развлечений здесь не было. Настольный теннис Вадик не любил, шахматы не понимал, а крошечное баскетбольное кольцо, куда швыряли мячики, скомканные из испорченных распечаток, заменить футбол никак не могло. Тянуло на улицу – в свое время юный Аджанян любил побродить с подружками по аллеям Сокольников. Когда шестая попытка выбраться на улицу и подышать свежим, не кондиционированным воздухом закончилась очередным провалом, Вадик понял, что дело плохо. Душевное спокойствие покинуло младшего секретаря, что немедленно сказалось на результатах работы. Вадик запорол два отчета подряд, был переведен с понижение в отдел «Учета А4 плотность 60 г», за ум взяться не смог, был вышвырнут в непрестижный «Сектор крафтбумаги», не удержался и там, был переведен в курьеры и начал откровенно прогуливать службу.

– Это у вас так прогульщиков гоняют? – Мариэтта ткнула пальцем в сторону двери.

– Нет, конечно. Я, наверное, один такой. Но сейчас начата кампания по ужесточению учета пользования канцтоварами. Недавно Первую канцелярию в хищении карандашей обвинили – у «Учетбланкштампа» целую коробку «Конструктор2м» увели. И копирка коробками пропадает.

– Понятно. А тебя, Вадим, домойто не тянуло?

– Так я вроде ходил, – прошептал несчастный Аджанян. – Вначале вроде точно ходил. А потом… Я, граждане милиционеры, повеситься хотел. В «Бумканцучет12» катушку шпагата унес. Догнали…

– Били?

– Нет, конечно. Отобрали, накричали. И на каторгу.

– Абзац, здесь и каторгу насчитали?!

– Ну, так в народе говорят. Приказом оформляют «О включении в инвентаризационную комиссию». И вперед – весь день мебель двигаешь. На шкафахто все бирки со стороны стены навешены. Хуже любой каторги. Товарищи милиция, заберите меня, пожалуйста! Я отсижу – и в армию. Просто не могу здесь больше!

– Слушай, Аджанян, ты с чего взял, что мы из милиции?

– Но у вас же оружие. Оно ведь настоящее? Тут о нем ничего не знают. В компьютерах только «Танчики» есть. Ну, в экспедициях и приказах, еще бывает, порют. Но это для внутреннего пользования…

– Милиции уже нет, – пробормотал Андрей. – Зато оружия там, в мире с ограниченными «исходящими», сколько угодно. И работы хватает не бумажной.

Вадим ухватился за свой узенький галстук и, кажется, попытался самоудавиться:

– Выведите меня! Умоляю! Вы же оттуда, я вижу. Я помню. Подыхаю! Хоть раз настоящее дерево увидеть! Женщину! Они же здесь все офисные.

Заблудший дезертир смотрел на Мариэтту с таким выражением, что Андрей сгреб парня за шиворот и развернул к себе:

– Выведешь к Справочной, там посмотрим…

* * *

До справочной дойти опергруппе было не суждено: на перекрестке лестниц у «Шестой песцовой палаты» поисковики и офисный дезертир угодили в засаду. С двух сторон с топотом высыпали ражие детины с розгами в руках. Старший, придерживая на голове шапку с собольей опушкой, рявкнул:

– Так! Попались, злочинцы?!

– Да пошли вы со своим прутняком! – Мариэтта вырвала из кобуры оружие. – Щас узнаем, кто попался!

Вадик вжался спиной в стену. Представители местного правопорядка топтались, грозно топорща бороды. Непонятность странного предмета в руках девушки смущала аборигенов.

– Спокойно! – Андрей заслонил вскинувшую револьвер подругу. – ФСПП! Отдел поиска! Имеем полномочия за официальной печатью Службы!

Начальник ФСПП одной рукой демонстрировал удостоверение, другой рукой расстегивал под курткой кобуру.

Бородач всмотрелся в удостоверение, пошевелил зарослями рыжей бороды, вычитывая длинное название и чин пришельца. В замешательстве снял шапку и утер лысину:

– Оно вроде верно. Но в реестре вашей Федеральной Службы не указано. Ужо и не знаю…

– Новые списки из 1го Управделами еще не спустили, – пискнул Вадик. – Там, в дополнениях к реестру…

– Ты, собачий сын, пасть захлопни! – рассвирепел бородач. – Ведерную баклагу с чернилами кто опрокинул? Исследили всю палату. К нам пойдешь, в уборщики! Прошение уже пишем…