– Вроде бы нет. Тебя что конкретно не устроило?

– Меня как раз устроило. Я с девочкой два раза потанцевал – она меня сама в туалет утянула. Представляешь? Я ж на взводе, но неспортивно както. Шлюхенция… – Генка подумал и добавил: – Хотя и хорошенькая.

– Так ты доволен или нет?

– Физиологически вполне. Вот только думаю: а если оно так всегда будет? Где мне нормальную, вроде Маньки, отыскать? С ней у нас не совпало, но еще гдето такие водятся, а? Ты смотри – парнишки у Мариэтты наперебой телефончик выпрашивали. А как узнали, что мы в ФСПП службу тащим, так вообще…

– Болтуны вы.

– Нет, просто у одного нос тек и его не хотели в такси сажать. Пришлось «корочку» водиле ткнуть. Там хоть и ЧОП обозначен, но под управлением ФСПП. В общем, уважают нашу контору.

* * *

Подремал, почитал, посмотрел карту. Не спалось. На часах почти три, а сна ни в одном глазу. Старость. Или еще чтото. Некоторые считают, что полтинник – это расцвет жизненных сил. Взять на вооружение эту идиотскую теорию, что ли?

Андрей тихо прошелся по коридору, заглянул в аппаратную. Посмотрел на немые проекторы. Все нужно экономить – ресурс техники, электроэнергию, года, здоровье.

За столом сидел Горгон.

– Бродишь? Нуну. А я вот кумекаю, к чему все катится? Если эти, ваши, обречены, – старик ткнул пальцем кудато в стену, – значит, и мы сгинем?

– Так почему обречены? Их, нас, миллиарды. Выкрутимся. Может, и не все, но выкрутимся.

– Охохо, миллиарды вас. А умато меньше, чем у нашей живодерки синеглазой. Ну, боги вам в помощь, выкручивайтесь. Да ты сходи к своей. Не спит. Одно беспокойство от вас. Тьфу, девка ведь здоровая. Чего церемониться?

– Не девка она.

– Все они девки. Даже лучшие, что нам в жизни попадаются, – девки. И нечего от этого нос воротить. И то звание не хуже любого другого. – Старик, держась за поясницу, поднялся. – Загляни. Чего вы маетесь?

Андрей неуверенно остановился. Дверь в радиоузел действительно была лишь притворена. Виднелась полоска тусклого голубого света.

– Зашли бы, – мрачным шепотом сказали из этого призрачного полумрака. – Ходите и ходите. Не съем ведь. Боитесь меня больше, чем ХешКе.

– Не боюсь. Беспокоить не хотел.

– А, ну тогда иной абзац.

Андрей вошел в голубую мглу, осторожно опустился в разболтанное кресло.

Тень на койке сказала:

– Извиняюсь, что спиной лежу. Порядком у меня попочка ноет. Абздольц как зацепил, скотина бритая.

Коллега Капчага лежала на животе в одной футболке, и Андрей рассмотрел колоссальных размеров синяк, занимающий большую часть задней поверхности бедра да еще захватывающий аккуратно округлую половиночку ягодицы.

– Слушай, тебе бы сетку нарисовать да компресс поставить.

– Компресс ставила, только уже не в кайф вставать. А что за сетка?

Андрей принес йод, намалевал сетку. Подбитая амазонка вздыхала от болезненноприятных ощущений. Андрей старался не улыбаться – подобными эротическими изысками ему заниматься еще не приходилось. Поставил компресс из мокрого полотенца. Мариэтта благодарно охнула.

– Надо бы лед положить, – сказал Андрей.

– Сойдет. И так великое мерси. Спасли непутевую подчиненную.

– Ладно тебе. Не подкалывай.

– И не думала. Я к вам очень нежно отношусь. Честное благородное слово. Кстати, после того что вы с моей попой сделали, вы просто обязаны на мне жениться.

– Ладно. Подловила так подловила.

Мариэтта хрипловато засмеялась:

– Нет, я благодарная. И пока травмированная, не пристаю.

– Обнадеживает. Знаешь, Маня, чтото наши отношения кудато не туда выруливают.

– Это потому, что мы не рулим. Но раз вы на «Маню» перешли, не все потерянно.

– Я, честно говоря, опасался, что «Маня» еще хуже «Мариэтты» тебя достает.

– С чего это? Подомашнему, нормально.

– Знаешь, мне кажется, тебе просто дома не хватает. Отца нормального, мамы, ванны с халатом.

– Да уж. Не хватает, и очень. Мамы, папы, брата, мужа, кота и спортивной площадки под окном. Все это вроде и было, а вот… Сергеич, ты меня не хочешь спросить, отчего я под статью угодила?

– Сейчас не хочу. Давайка больных тем не касаться.