Тёплое, щедрое солнце разморило гостей, что собрались у порога терема в ожидании появления молодожёнов. Дабы гости не скучали, Йогини из Растового Скита принялись хороводить[75].

Ещё накануне утром отправились Светозар и Добромила в Капище Сварога, в горы, а ныне вернулись, и с первой росой повёл их Вершина в дворцовое Святилище, сообщать Небесам о том, что появилась новая ветвь на Древе Рода Медведей и в племени Силоваев, из коего Род Вулкана ведётся.

Встречали молодого мужа и жену с великим шумом, а когда провожали к порогу дома и вовсе кто-то малый, будто во хмелю пустился плясать. На расстоянии, в пёстром скоплении гостей не было особо видать но, похоже, это сайвок Водар преисполненный радости выкидывал коленца у резного крыльца.

Друзья и дружки проводили гостей за столы. Молодые, как водится, сидели отдельно. Родителей и посаженных определили за стол у окон, отчего катившее к закату солнце золотило их фигуры так красиво, будто это на самом деле Боги Слави и Прави пришли отпраздновать своё породнение.

Еды и питья за столами было превеликое множество, приглашённая молодёжь расстаралась. Как велось издревле, только один стол пустовал, это стол молодых супругов. На пёстрой скатёрке только большой кувшин с квасом, да искусно резанный ковшик в виде лебедя.

Пришло время задобрить родителей. Добромила поднялась, взяла тот ковшик, а Светозар кувшин. Гости в радости лепо запели здравицы родителям, а молодожёны подошли поочерёдно к каждому за «родительским» столом и дали отпить понемногу квасу. Вместо отца Светозара приглашён был Говар. Первым испил он, после Вулкан, смахнув украдкой слезинку радости, за ними приложились к ковшу посаженные отцы, царица Дзевана и приглашённая вместо матери Светозара Йогиня Растового скита Радмила. Завершали молодые сие действо, угощая из благодарности за благословление своих посаженных матерей.

Родители обменялись караваями на рушниках, а Светозар и Добромила поклонились им, да вернулись за свой стол. Настало время гостей одаривать молодожёнов.

Начиная с четы седовласого Едынея, всяк, кто был за столом вставал, говорил хвалебное слово родителям, показывал или говорил, что дарует молодым на Любомир, а они с родителями только поднимались в ответ, кланялись в пояс говорившим, да попивали из ковшика, больше им в сей час делать было нечего.

Даровали много. К свадьбе всё заметно обновили да отстроили у царевниного терема. В древности принято было, чтобы молодожёны сновА въезжали в свои хоромы, а где, в каких в Родах не чтили тогда того, что было в древности? Нет уж тех Родов, или вымрут скоро. Чтили все! Принимая дары дружки и дрУжки разносили всё по горницам, а вскоре и вовсе озадачились, поскольку и в хлевах на дворе, и в светлицах места от обилия подарков почти не осталось.

Когда одаривание было закончено, Йогиня Радмила, царица Дзевана и посаженные

матери поднялись и увели молодых в светлицу, где по древнему обычаю заперли их снаружи, подперев дверь посохом.

Где-то за дверями шумело-гремело веселье, а Светозар и Добромила стояли на пороге, держа друг друга за руку, да только смотрели по сторонам. Светлицу обустроили для них, как и положено на Любомир, всё было честь по чести: бочка с водой, кадка. Стол, полон разносольной снеди. Ложе, что просто светилось от белизны отпаренного льняного белья, лежащего поверх аккуратно разосланной ржаной соломы. Всё делалось так, как это всюду, несмотря на то, что это царские хоромы, а не простой свежесрубленный дом где-то в глухом лесном селе.

Добромила отпустила руку своего возлюбленного и шагнула к постели. В своём тереме она ныне была, …будто в гостях. Всегда спокойное и рассудительное сердце вдруг наполнилось волнением. «Что сейчас? Как?» А ведь она тысячу раз себе представляла это мгновение, и точно знала, что да как станет делать. Всё напрочь вылетело из её головы.

— Так это же отца твоего, — сказал вдруг Светозар и, обойдя супругу, подошёл к подушкам. Из-под одной из них торчала рукоять боевого меча Вулкана.

Тёплая волна, что затрудняла дыхание, вдруг откатила от сердца Добромилы:

— Внука первым хочет, — тихо сказала она и запнулась.

Светозар повернулся к ней и положил горячие ладони на плечи. Дыхание девушки дрогнуло. Она медленно наклонила голову вперёд и, поднимая вверх лицо, закрыла глаза, припадая к жарким устам возлюбленного…

Ярило уж поднимался над лесом, когда молодёжь шумной гурьбой подошла к светлице молодожёнов. Барабанили ложками по кувшинам да мискам, что держали в руках, так было принято. Подошли в двери, в неё стали стучать, хотя заперта она была снаружи. И вот запели:

«Молодые поднимайтеся, умывайтеся.

Уж Ярило высоко, с Небес в вёдра молоко,

РОсы по лугам разлил, вас на счастье обручил.

Поднимайтеся, умывайтеся…».

Светозар и Добромила слушали это, лёжа на супружеском ложе и, не открывая глаз, улыбались. Шумливая молодёжь погалдела немного у двери и удалилась в поварню печь блины да угощения. Пришла пора подниматься. Может и не знали бы что да как дальше, да слава Богам, и сие Предками рассказано ещё сызмальства. Они омыли друг друга из бочки, вытерли рушниками, да оделись уж в слюбное[76]. Теперь негоже им ходить в том, в чём ходили по обручению. Придётся привыкать, у семейного человека одежда иная.