Однако особенно заводиться по этому поводу не имело смысла, и я решил поглядеть, чем он занимался раньше. Я вернулся к тому моменту, когда в прошлый раз выключил экран, и стал проворачивать пленку, следя за событиями.

Ого! А он, оказывается, не терял зря времени. После проведенного им дурацкого обследования ангара он поднялся на корабль, но там почти не задержался. Сначала я даже никак не мог понять, чем именно он собирается заняться. Он явно навесил себе на ноги какие-то приспособления. Я обратил на это внимание, когда, спустившись с лестницы, он принялся поправлять у себя что-то на коленях. Более того, у него и на поясе висели какие-то мешки, а что он прицепил на колени, я как раз не мог рассмотреть из-за того, что эти мешки заслоняли обзор.

Потом он направился к строительной мастерской. Там оказался один из техников, который сидел на скамье, изнывая от безделья. Заметив, кто это забрался в его берлогу, он тут же отвернулся, не проронив ни слова.

— Мне хотелось бы попросить у вас сверло-щуп для взятия проб в скальных породах, — сказал Хеллер очень дружелюбным тоном. В ответ техник отрицательно покачал головой.

— К моему величайшему сожалению, — сказал Хеллер, — я вынужден настаивать. Похоже, что район этот подвержен частым землетрясениям, а у вас здесь ведутся крупномасштабные раскопки. Есть все признаки того, что происходит систематическое расслоение каменных пород. Меня же особо беспокоит безопасность моего корабля — дело в том, что по плану он вынужден будет регулярно садиться и взлетать отсюда. И я очень не хотел бы, чтобы во время одной из таких операций он оказался погребенным под обрушившейся скальной породой. Так что очень прошу вас дать мне на время щуп. В крайнем раздражении техник взял какую-то небольшую деталь с одной из полок и буквально швырнул ее в Хеллера. Тот вежливо поблагодарил его и вышел.

А еще называется военным инженером! Забросив в очередной раз свои мешки за спину, Хеллер принялся взбираться по вертикальной скале, которая образовывала заднюю стену ангара. Теперь мне стало понятно, что он нацепил себе на колени. Штуки эти почему-то называются «шипами», хотя на самом деле представляют собой крохотные дрели, которые всверливаются в поверхность камня или какого-либо иного твердого материала. У нас в Аппарате с их помощью обычно взбираются по стене на второй этаж. Однако инженеры пользуются ими для подъема на крутые горные обрывы. На ботинках у Хеллера имелось еще по четыре сверла, расположенных на носках и на каблуке, а также на боковых сторонах подошв. Я-то сам боялся и не любил этих штук — ведь такой чертовиной можно запросто просверлить себе лодыжку или еще что-нибудь, стоит только зацепить ногой за ногу. Хеллер тем временем бодро взбирался на каменную стену. Ого!

Да у него точно такие же приспособления были прицеплены и к запястьям! Интересно, были ли они у него прошлой ночью, когда он подымался по обрывистым склонам Афьон-Карахисара? Нет, я уверен, что он обошелся тогда без них. С одной стороны, я наверняка заметил бы их у него во время драки, а кроме того, это явилось бы откровенным нарушением статей Космического Кодекса. Так, теперь понятно — он надел их потому, что считал, будто занят сейчас настоящей работой. Ему приходилось делать частые остановки и переключаться при подъеме на другие дела. Сейчас он поднялся на высоту примерно пятнадцати футов от уровня пола ангара. Тут он впервые использовал одолженный щуп. Работал щуп с таким визгом, что у меня сразу же заныли зубы.

С помощью щупа Хеллер добыл из скалы пробу камня. Проба эта представляла собой небольшой цилиндр из скальной породы одного дюйма в диаметре и примерно трех дюймов длиной — просто такой маленький столбик. Он поднес его к самым глазам и принялся тщательно осматривать. Это был самый обыкновенный образец кристаллической горной породы. Но Хеллер продолжал вглядываться в него. С моей точки зрения, камень этот был самым обычным. Потом он достал откуда-то небольшой молоточек, отколол с его помощью примерно полдюйма каменной пробы, умудрился поймать на лету падающий кусок, а потом сунул его в свой мешок. После этого он достал из рюкзака баночку. На этикетке, кстати сказать, приклеенной весьма небрежно, было выведено некрасивым беглым почерком: «Каменный клей».

Обмазав клеем остаток цилиндра, он засунул его в проделанное щупом отверстие, апотом с помощью молотка забил эту каменную пробку настолько аккуратно, что со стороны уже невозможно было догадаться, что здесь брали пробу.

Потом Хеллер передвинулся по стене на несколько футов влево и там проделал те же манипуляции. А потом, работая с невероятной быстротой, он принялся брать пробы одну за другой. Ну что ж, наблюдать за ним не составляло никакого труда, пока он был на расстоянии пятнадцати футов от земли. Но иное дело, когда он забрался на высоту пятидесяти футов и стал повторять там те же процедуры. При этом каждый раз, когда он бросал взгляд вниз, я чувствовал себя преотвратно. Я ведь не выношу высоты!

Впрочем, я просто прогнал пленку вместе с этими неприятными местами. А Хеллер тем временем добрался до стыка скалы с электронным изображением пика горы, которое и создавало в глазах окружающих иллюзию, что перед ними возвышается гора совершенно естественного происхождения. И тут он наконец что-то сказал вслух.

Я тотчас же отмотал пленку назад и включил нормальный ход.

— Да что же это творится с Аппаратом? — пробормотал Хеллер. — Почему у них всюду стоит такая вонь? А кроме того, зачем им понадобилось замуровывать вентиляционные отдушины этим нелепым электронным сооружением, лишая себя тем самым возможности получить хоть глоток свежего воздуха?

Ага! Мои усилия начинают давать зримый эффект. Он уже начал разговаривать сам с собой. А это верный признак начала общей деградации. Он достал из кармана маленькую зажигалку и подрегулировал ее так, что она стала немного дымить. Он же внимательно вглядывался в струйку дыма.

— Никакого движения, — тихо сказал он. — Здесь совсем прекращен доступ воздуха. О боги, мне обязательно нужно найти место, откуда включается эта система.

Надо признаться, что мне его манипуляции уже изрядно поднадоели. Он все время поглядывал вниз, где в трехстах футах под ним машины казались просто рассыпанными по Земле камушками. Желудок мой в такие моменты готов был вывернуться наизнанку. Я снова включил перемотку пленки, надеясь найти запись звука.