Красная Площадь! Салют над Москвой-рекой. Ленинские Горы.

А ещё когда-то была война… И плыли белые журавли, и так же бешено пели соловьи.

Сентябрь. Закат над Уральскими горами. Зелень хвои и багрянец листвы.

Ну, так с чего начинается Родина?

А шторм над осенним Чёрным морем и далёкие огни океанских лайнеров на рейде, далеко-далеко от берега. Рокот волн. Р-о-к-о-т. Попробуй скажи вслух, и разве ты не услышишь море? Какое счастье, что есть ещё «Бегущие по волнам» и «Алые паруса».

И есть Andante cantabile и 1-ый Чайковского, и 2-й Рахманинова, и Маяковский, и Есенин, Паустовский и Бёрнс, Лермонтов и Солоухин.

А рассветы туманными августовскими утрами и колокольчики за рекой, где кони в ночном. И просто «Бежин луг».

Какое счастье жить и видеть всё это сердцем!

Отчего, почему и не знаю сам…

Светланка! Ты просто чудо! Спасибо тебе хотя бы только за то, что ты есть".

Одно из моих писем ему:

"Чем мы таинственнее, тем привлекательнее… Значит, ты так считаешь?

Что же! «Блажен кто верует…» А вот Михаил Юрьевич изволили говорить другое, что-то совершенно определённое:

«Смерть и бессмертие,

Жизнь и погибель

И деве и сердцу ничто;

У сердца

И девы

Одно лишь страданье, один лишь предмет:

Ему счастье надо, ей надобен свет».

Видишь, как всё просто. Где же тайна? Где чары?

А ведь это Лермонтов! Одна из самых тонких и нервных человеческих натур. Так что давай без розовых оттенков и приятных сердцу недосказанностей, которые так много сулят… Но ты поэт! Именно так. Ведь поэт не тот, кто складывает в рифму слова, а тот, кто их чувствует и придаёт им смысл.

А посему, если речь шла обо мне, то я бы предпочла простое и земное, но очень родное и близкое без загадочной розовой дымки".

А вот ещё одно письмецо сохранилось:

"Привет, сынок! Добрались нормально и уже к вечеру были дома. Всё думаю о тебе, дорогой, что мало угощения привезли. Да и из того, что есть, тебе достанется немного. Ребят на вашем курсе Молодого Бойца столько, что наших гостинцев достанется некоторым только понюхать. Местным проще… Они могут каждую неделю дома бывать и отъедаться. И фруктов ты не поел в этом году… Покупай их, когда ходишь в увольнение, а денег мы вышлем. Надо ведь как-то приспосабливаться. Про нас с отцом не думай, всё нормально! Просто за отпуск надоели маленько друг другу, потому и разбухтелись при тебе. Бывает! Теперь будем привыкать жить вдвоём. Пиши нам почаще. Крепко целуем! Твои родители".

Сегодня исполнилось сорок лет нашей семье. Рубиновая свадьба!

Из рубинового было только вино к праздничному обеду. А большего и не надо…

Главное, что вместе, что живы, что не одни…

ЭПИЛОГ ЭПИЛОГОВ!

Фрагменты жизни в памяти моей,

Как искры от костра в тиши ночей…

Мамина война

У меня остались записи моей мамы, в которых она описала самое начало той страшной войны.

Мама была тогда совсем ещё ребёнком, а детские воспоминания всегда очень яркие и непредвзятые.

Сначала я подумала, что переработаю написанное в рассказ, но читая, поняла, нужно оставить всё, как есть, потому что дорого каждое слово и каждая мысль, как память о войне и о самой рассказчице.

***************************************

Пионерлагерь расположился в живописном уголке на самом берегу Волги, всего в 15 км от Ржева. Дети радовались, что попали туда. Был конец мая 1941 года. Купались, загорали, играли в войну. Наш отряд был запасным. Было приказано сидеть на крыльце тихо и ждать в запасе, потому что нам было всего по 10 -11 лет.