Вдруг, я заметила дверь, на которой висела табличка: "ТИХО! ИДУТ СЪЁМКИ !", а чуть ниже ещё одна надпись: "В бой идут одни старики".

К великому моему удовольствию наш экскурсовод тихонько нажал на эту заветную дверцу, предательски заскрипевшую... Мы на цыпочках вошли в огромный почти пустой затемнённый зал.

У противоположной стены была установлена военная палатка с широко открытым пологом, изображающим вход. В центре её находился большой стол, за которым сидели молодые артисты в военной форме.

Теперь думаю, что тогда мы видели репетицию эпизода, когда девушки лётчицы гостили у "стариков".

На неожиданный скрип двери оглянулся человек с кудрявой шевелюрой. Это был Леонид Быков!!!

Дядя махнул ему рукой: дескать, свои... Тот слегка улыбнулся, внимательно и чуть исподлобья посмотрел на нас и продолжил репетицию.

Мы с огромным интересом понаблюдали за происходящим несколько минут, а после потихоньку удалились.

Как мне не хотелось тогда уходить!

А моей любимой бабушке Лизе в эту встречу мы подарили один из подаренных нам самоваров.

7. ПОДАРОЧЕК

И началась для меня совершенно взрослая и самостоятельная жизнь. Рядом появился человек, который заменил мне и маму, и бабушку. Потихоньку прирастали друг к другу сердцем и душой.

В Тольятти прожили недолго. Супруга посчитали перспективным и предложили остаться в армии кадровым военным. Почти сразу дали должность и ключи от квартиры в городе Куйбышеве. Будучи в интересном положении, я с удовольствием собрала уже совместно нажитые вещички и отчалила с мужем из Тольятти к новому месту службы. Мне ли привыкать!

А рождение ребёнка осталось запоминающимся событием на всю жизнь, тем более, что это был всего единственный раз…

…Я собиралась готовить праздничный ужин и с нетерпением ждала мужа из командировки. Он инспектировал ракетные “точки”, находясь в чине капитана, потому отлучки его случались нередко, и мне приходилось хозяйничать в нашей молодой армейской семье одной.

Очень хотелось порадовать молодого супруга вкусненьким, потому решила испечь медовик – самое популярное на тот момент кондитерское изделие домашней выпечки.

Наклонилась к шкафчику за мукой и почувствовала резкую боль в животе и пояснице.

Осторожно выпрямилась... Боль как будто прошла, но через некоторое время опять возобновилась, только стала более тягучей и ноющей.

“Всё, - подумалось.
– Времечко пришло, ребёночек наружу запросился!”

Ведь именно в этот день у меня заканчивался мой декретный отпуск.

Сама себе вызвала скорую, которая без особых проволочек отвезла меня в роддом.

А боль накатывала волнами и раз от раза становилась всё сильней и сильней. От неё невозможно было освободиться, и только одна мысль успокаивала на тот момент, что когда-то она сама собой прекратится.

В больнице, после прохождения обязательных процедур, определили в предродовую палату, и я надеялась, что мне по-быстрому помогут разрешиться от бремени, но не тут-то было. Про меня, как будто забыли.

Я лежала на кровати и периодически орала благим матом. Когда боль немного отпускала, пыталась позвать кого-нибудь на помощь, но тщетно. Медперсонал либо отмечал рождество, либо находился на своих бесконечных планёрках и ко мне никто не торопился.

Очередная волна схваток была настолько невыносимой, что казалось терпению вот-вот придёт конец, и я просто сдохну в этой “пыточной камере”.

И вдруг сквозь канонаду ощущений слышу ехидный тётошный говорок:

– Слышь, как капитанша-то орёт! Уж, и потерпеть не может. Подумаешь, цаца какая!
– Это была злорадная декламация санитарки, для которой крики рожениц являлись повседневным развлечением, было о чём поболтать и чего обсудить на досуге.

– Ничего! Родит... Бог терпел и нам велел! – Вторила ей более жалостливая говорунья.

Наконец-то подошла акушерка, осмотрела и сказала, что рожать мой организм не совсем готов, а потому придётся потерпеть.