Когда кровь смешалась, оракул передала чашу Мише, а та ее недоуменно приняла, после чего кинула взгляд на мужчину, который смотрел на нее безразлично и надменно. Одним шагом он сократил расстояние между ними, хватая ее за предплечье и резко притягивая к себе.

— Эрион, мое имя Эрион. — Его горячее дыхание обдало жаром кожу щеки и уха. — Тебе следует запомнить это имя, и ни при каких обстоятельствах не разглашать его. Для своего же блага.

Девушка еще находилась под большим впечатлением, но имя запомнила. Словно это слово она знала всю свою жизнь, и теперь его не выскребешь из ее памяти уже никогда.

Моргана забрала чашу из ее слабых дрожащих рук и, как полагалось, прошептала малопонятные, заветные слова. Схватив ладонь Миши в очередной раз, жрица вылила половину содержимого чаши на ее запястье, оставшуюся часть — на запястье дракона. И вновь свершилось это необъяснимое таинство: кровь ожила и стала свиваться в узоры, оплетая запястье руки, превращаясь в красный браслет, который тут же впитался в кожу, оставаясь там навечно. Такой же рисунок украшал руку Дэймоса, рассматривающего свое запястье со смесью презрения и отвращения. Миша резко отвернулась от него, предпочитая смотреть на жрицу перед собой.

— Теперь дело за вами, император. — Обратилась к мужчине на троне Моргана.

— Мастер Джелли, подойдите ко мне. — Позвал Мишу император, который сам по-видимому отходил от произошедшего.

Быть не может, чтобы этого мальчишку признала как хозяина кровь самого дракона. Первый раз за всю тысячелетнюю историю проклятья происходит что-то подобное.

Миша послушно побрела к возвышению, просто за неимением других вариантов, хотя в душе она хотела все бросить и рвануть в противоположную сторону, к выходу. А еще забыть этот день как страшный сон.

Император встал перед ней, воздевая руки над головой.

— Михаил Джелли из рода… который мы не знаем и, наверное, не узнаем никогда. Провозглашаю тебя перед этими людьми и Светлыми и Темными Богами генералом великой армии империи Эливиар. Служи отныне и до конца своих дней на благо своей родине и своему императору. Клянешься ли ты оберегать людей своей страны?

Абсолютно точно, эта священная торжественная церемония должна была происходить иначе и при других обстоятельствах. Но… да, кажется, весь мир сошел с ума.

— Клянусь. — Выдавила из себя Миша.

— Клянешься ли ты защищать свою великую отчизну и своего императора?

— Клянусь.

— Чтить законы, порядки и традиции, хранить их и соблюдать?

— Клянусь.

— Клянешься ли ты нести свой чин с честью и достоинством?

— Клянусь. — Как заведенная повторяла девушка, смотря в пол.

— Отныне ты, Михаил Джелли, являешься генералом армии великой империи Эливиар. — Заключил со вздохом мужчина, опуская руки и кивая советнику рядом с собой. Тот быстренько засуетился и исчез. — Скажу тебе только, что ты самый молодой обладатель темного и такого высокого чина. Такого не было за всю историю империи. И многие, наверное, в этот самый момент подумали: и слава Богам за это.

— Возмутительно! — Раздался тот самый голос женщины, которую, кажется, Алисой зовут. — Это позор для всей армии, для всей империи! Неужели вы не видите, что он безродный?! Вы что, не понимаете, что свинопас не может стать царем? Тогда, что здесь происходит? Объясните. Почему он, когда тут есть масса достойнейших людей? Вот, например вы, Гризли Стоун. — Она подошла к высокому мужчине, увешанному орденами. — Вы согласны с таким раскладом?

— Решительно, нет! — Отрезал человек. — Я, безусловно, согласен с вами. Ради такого звания наши предки проливали кровь, защищая империю ценой своих жизней. То, что такой чин дали мальчишке за просто так — само по себе вопиюще и невероятно.

— А вы, Гостон Флиц? — Подошла она к полному низенькому старичку с острой козлиной бородкой. — Ваш отец был достойнейшим подданным Империи, который свято чтил устав и закон. Он всю жизнь посветил служению Империи и посмертно получил звание полковника. Как вы смотрите на то, что парень, еще вчерашний сержант, стал генералом армии?

— Я думаю, что недалеки очередные Последние дни, раз генералами становятся, кто попало. — Прохрипел тот в ответ.

— Тогда почему вы допускаете это?! — Раздался на всю залу ее обличающий голос. — Почему происходит такой произвол? Почему вы, Ваше Величество, позволяете этому твориться?

— Потому что это воля богини Теос. — Попытался урезонить ее Визирис спокойным тоном.

— А может просто это воля Оракула, может это все подстроено? Кто не хочет взлететь на небеса из самой грязи?

— Замолчи! — Тихо и четко бросила Миша, резко оборачиваясь к ней. Да, эта женщина наплевала ей в самую душу, ее талант нельзя не отметить. — Я хочу? Откуда ты можешь знать, что я хочу? Кто-нибудь из вас вообще что-нибудь обо мне знает? Если не знаменит, значит, не достоин?! Вот из-за этих-то взглядов вы сейчас и находитесь здесь. В этой яме, в которую сами себя запихали. Посмотрите на себя. Вы ведь друг другу глотки готовы перегрызть за возможность обладать большей силой и властью, чем есть у вас сейчас. Не нужно прикрываться честью империи, которая теперь якобы запятнана, по-настоящему вы все преследуете свои интересы. Вам просто гадко от мысли, что какой-то безродный малец будет стоять выше вас самих. Каждый из вас не привык уступать, тем более кому-то вроде меня. Однако, я вам благодарен. За то, что блестяще проиллюстрировали поведение имперской аристократии. Ее достойных представителей. — Миша остановилась, пытаясь отдышаться.