— Иначе, чем ты думала?

Я закусываю нижнюю губу и киваю головой, дышу тяжело, потому что теперь он берет мои соски, зажимает между пальцами и начинает катать их. Боль сладка, невыносимо прекрасна. Мне хочется, чтобы он перестал, мне хочется, чтобы он продолжал. И мне так хочется тоже коснуться его, я завожу руки назад.

Обхватив меня левой рукой, он медленно идет спиной вперед к каменному столу, садится на краешек, все еще находясь внутри меня.

Его правая рука опускается мне между ног, начиная дразнить самое чувствительное место, его губы ложатся на мою шею. Я опускаю голову ему на плечо, когда его язык, теплый и влажный, скользит по моей коже, мое тело пронизывает дрожь.

— Лучше, чем ты думала?

— Да. — У меня вырывается стон, и я закрываю глаза. Я не могу быть неподвижной, я двигаюсь на нем. Ничто, даже мои самые смелые фантазии, не готовили меня к этому. — Не останавливайся. — Больше всего я боюсь именно этого.

Он смеется, весело и невообразимо сексуально, и я чувствую вибрацию в его грудной клетке у самой моей спины. Она опускается ниже и ниже, я ощущаю ее глубоко внутри себя.

— Я не могу кончить в тебя, Грейс, но ты кончишь за меня, — говорит он, продолжая трогать большим пальцем маленькую жемчужину, центр моего наслаждения. Я беспомощно хватаю ртом воздух, выгибаю спину, с трудом сдерживаясь. Все во мне напрягается, сжимается.

Это слишком много, слишком интенсивно. Я отчаянно мотаю головой из стороны в сторону, хочу увернуться от катящейся на меня волны. Но у меня не получается, он чересчур крепко держит меня.

— Я… не… могу…

— Нет, можешь, — произносит он у меня над ухом, в то время как его пальцы продолжают безостановочно дразнить меня. — Кончи за меня, Грейс.

Его слова срывают последние плотины во мне, и я вскрикиваю, когда волна накатывает на меня и уносит за собой. Мои внутренние мышцы все еще сжимаются вокруг непривычного гостя внутри, который вошел в меня и дарит невероятное наслаждение, словно желая удержать его. Я вздрагиваю, стенаю, хриплю, всхлипываю, чувствуя, как сотрясающий меня оргазм растекается в каждый уголок моего тела, и проходит много времени, прежде чем я снова успокаиваюсь.

Все это время Джонатан держит меня, ждет, пока я, тяжело дыша и все еще вздрагивая, не прислоняюсь к нему. И только потом выскальзывает из меня, позволяя мне медленно сползти с его колен.

У меня настолько размякли ноги, что, когда я встаю, они подкашиваются, но это не страшно, потому что он почти сразу же подхватывает меня на руки и выходит из кухни.

— Куда ты меня несешь? — озадаченно спрашиваю я, но он не отвечает.

Мой вес, похоже, совершенно не мешает ему, потому что он дышит так же ровно, поднявшись на самый верхний этаж и целеустремленно направляясь к комнате, в которой я сегодня ночевала. Он кладет меня на постель и почти сразу же отворачивается, исчезает в ванной.

Порванная пижамная кофта, которая все еще на мне, сползает, когда я опираюсь на локоть, чтобы лучше видеть, что он делает. Я слышу шум воды, слышу как хлопает дверца шкафчика, затем Джонатан возвращается обратно в комнату.

Только теперь я осознаю, что на нем больше нет пижамных штанов, и я закусываю губу, когда мой взгляд падает на его торчащий и слегка покачивающийся пенис, в то время как Джонатан направляется ко мне. По нему проходят толстые вены, гордая головка сине-красного цвета и блестит. У меня нет возможности сравнивать, но выглядит он впечатляюще. Если бы я увидела его пару минут назад, то, наверное, испугалась бы. Но теперь я знаю, каково это, когда он во мне, и чувствую, как внутри у меня все выжидающе сжимается. Затем я поднимаю взгляд, смотрю в лицо Джонатану, облизываю вдруг пересохшие губы.

В его глазах сверкают искорки, от которых у меня на мгновение захватывает дух.

— Мы еще не закончили, Грейс.

Я думаю, что он ляжет рядом со мной, но он направляется к ночному столику и что-то кладет на него, затем садится на край кровати, берет меня за бедра, притягивает к себе и раздвигает ноги. От удивления у меня захватывает дух, но затем я замечаю, что он что-то держит в руках — тряпку. Он ловко вытирает ей внутреннюю сторону моих бедер, и до меня доходит, почему он это делает и что это означает, только тогда, когда я вижу кровь. Свою кровь. Ее немного, но я все равно пугаюсь, вспоминая о том, что мы сделали.

Он лишил меня девственности.

Краска заливает мои щеки, внезапно я смущаюсь. Я знаю, после того, что между нами только что произошло, это довольно глупо, но то, что он моет меня там, внизу, кажется мне невероятно интимным и неприятным. Несмотря на это, я не сопротивляюсь, жду, не шевелясь, а он снова направляется в ванную. От волнения я едва дышу.

Сожалею ли я о том, что мы сделали? Или, скорее, о том, что он со мной сделал? Нет. Если бы кто-то две недели назад сказал мне, что я потеряю невинность на мраморном кухонном столе Джонатана Хантингтона, я, наверное, сочла бы его безумцем. Но я снова сделала бы это, иначе я не могу. Потому что я однозначно сошла с ума — я без ума от Джонатана.

Вот только что все это означает?

У меня не остается времени на размышления, поскольку он возвращается, садится в ногах кровати, вдалеке от меня, прислоняется спиной к одному из четырех невысоких столбиков. Он слегка улыбается, не сводя с меня этого затуманенного взгляда, который кажется мне таким сексуальным.

«Он так красив», — думаю я и со вздохом снова откидываюсь на подушки. Темные волосы, идеально очерченное лицо и это мужественное тело с рельефными мускулами, которое я еще толком не успела исследовать. Я хочу, чтобы он лег рядом со мной, чтобы я могла пройтись пальцами по широкой линии его плеч. Хочу гладить ладонью его плоский живот, прикасаться к нему везде, целовать, пробовать на вкус, вместо того чтобы беспомощно лежать вот так. Но он остается на своем месте, а я слишком стесняюсь протянуть к нему руки, поэтому я просто смотрю на него и жду, что будет дальше.