Шрифт:
Морганда уже хотела спуститься с пригорка, как вдруг откуда-то издалека донёсся звучный удар церковного колокола. Глубокие чистые звуки поплыли над лесом Грюневельт. Казалось, поёт само небо. Это звонили воскресные колокола в далёкой церкви на холме.
Птицы умолкли и замерли в небе, трепеща крылышками. Даже облака остановились, потому что весенний ветер затих, внимая чудесным звукам.
Но что случилось с королевой Моргандой! Она упала на колени, словно невыносимая тяжесть навалилась на неё и пригнула книзу. Не в силах подняться, она только злобно рвала и мяла свежие подснежники и анемоны.
Динь-дон! Динь-дон! — Пел большой колокол. И Морганда, обессилев, упала лицом на траву.
Но вот последний звук, звеня и замирая, затих, словно растворившись в небесной лазури. Морганда, шатаясь, поднялась на ноги, отряхнула бархатные одежды, вытерла губы, измазанные землёй.
Она с трудом подошла к опушке леса и ухватилась за ствол молодой берёзки. Под её рукой берёзка согнулась, с тонких ветвей посыпались едва успевшие распуститься листья.
«Всё равно я догоню Белоснежку и принца Теодора, — злобно подумала Морганда. — Вон их следы ясно видны на влажной от весенних дождей земле…»
Королева Морганда вошла в лес Грюневельт, не спуская глаз со следов на ещё не просохшей тропинке.
Глава 7
Фея Серебряного Озера
Белоснежка и принц Теодор шли по весеннему лесу Грюневельт, перешагивая через звенящие ручейки.
— Милый! — сказала Белоснежка. — Мы собирались по дороге проведать фею Серебряного Озера. Порадуем её, расскажем, что мы раздобыли для батюшки кристалл исцеления.
— Да, дорогая, мы так и поступим, — согласился принц Теодор.
Белоснежка достала из кармашка клубок серебряных ниток и бросила его на тропинку. Клубок покатился, разматываясь и подпрыгивая. Блеск его то угасал в тени, то снова ярко вспыхивал на залитых солнцем полянах, среди мелких белых цветов земляники. Наконец, клубок размотался до конца. И в тот же миг Белоснежка и принц Теодор увидели перед собой круглое прозрачное озеро.
— Ведь только что здесь был луг, заросший цветами, — удивлённо шепнула Белоснежка.
Дно озера было всё устлано серебром. А на самой глубине стоял чудесный серебряный дворец. Ближе к берегу под водой покачивались блестящие цветы и травы.
— Фея Серебряного Озера! Добрая фея! — позвала Белоснежка.
Слуга с серебряными волосами почтительно распахнул двери подводного дворца, и фея Серебряного Озера медленно поднялась вверх по узорной лестнице.
Слов нет, как она была прекрасна!
Казалось, её лицо создано из прозрачных капель утренней росы и переливчатого жемчуга. Тонкие пряди волос падали до самой воды и мелкими струйками разбегались у её ног, превращаясь в кружевную пену.
— Дорогая фея Серебряного Озера, посмотри, что мы раздобыли… — начала было Белоснежка. Она протянула фее кристалл исцеления и вдруг горестно вскрикнула:
— О Боже! Что случилось с бесценным кристаллом? Он больше не светится. Он погас! Внутри него что-то чёрное, словно червячок в яблоке.
На глаза Белоснежки навернулись слёзы. Она с трудом сдерживала рыдания.
— Не печалься так, милое дитя, — ласково сказала фея. — Порой то, что людям кажется непоправимой бедой, без труда можно исправить. Дай мне кристалл!
Белоснежка положила кристалл исцеления на узкую прозрачную ладонь феи.
— Да, какие-то недобрые колдовские силы погасили его волшебный блеск, — проговорила фея, качая головой.
Белоснежка и принц Теодор молча переглянулись.
«Это сделала королева Моргана», — не сговариваясь, подумали они оба, но промолчали.
Фея Серебряного Озера наклонилась. Длинные пряди её прозрачных волос коснулись воды. И тотчас на конце каждого волоска появился серебряный цветок. Фея на миг погрузила кристалл в набежавшую голубую волну.
— Ах! — изумлённо вскрикнула Белоснежка.
На ладони прекрасной феи лежал кристалл исцеления. Он сверкал ещё ослепительней, ещё ярче, чем прежде, будто вбирая в себя лучи весеннего солнца.
— Да, ты не ошиблась, моя девочка, — светло улыбнулась фея. — Он сияет ещё ярче. Это потому, что я передала кристаллу мою любовь к доброму королю Унгеру!
Белоснежка бережно взяла кристалл, поднесла его к губам и поцеловала.
— Уж и не знаю, как благодарить тебя… — начала Белоснежка и, не договорив, умолкла.
Больше не было хрустального озера и серебряного дворца. Перед ними расстилался зелёный луг. Молодая свежая трава отливала шёлком. Трудолюбивые пчёлы и бархатные шмели собирали сок с нежных фиалок, и цветы сгибались под их тяжестью.