— Я приеду за тобой и увезу в Калькутту. Сниму для тебя дом и стану к тебе приходить. Мы будем счастливы.

— Но сперва ты женишься…

— Мне придется, — с горестным вздохом подтвердил Киран. — Иначе отец разгневается и лишит меня наследства.

Он говорил правду, ибо не хотел ей лгать, и все-таки девушка надеялась услышать нечто другое. Он мог бы сказать, что его не интересует наследство, что он не желает жениться без любви, что он увезет ее с собой прямо сейчас и они никогда не расстанутся.

— Почему ты не спрашиваешь, согласна ли я покинуть храм? — с легким упреком спросила Амрита.

— Если ты любишь меня, то согласишься, — просто ответил Киран.

— А вдруг ты меня разлюбишь?

— Я никогда не смогу разлюбить тебя! — пылко воскликнул молодой человек.

— Возможно, ты полюбишь свою жену…

— Я не представляю, как можно любить кого-то, кроме тебя.

Зато Амрита хорошо представляла, кого бы смогла полюбить, кроме этого юноши. Ей вдруг захотелось родить, родить ребенка от Кирана. Тогда, даже если он уедет и никогда не вернется, она не будет чувствовать себя одинокой и несчастной.

Назад возвращались молча, переполненные чувствами, усталые и счастливые. Тропинка петляла меж выжженных солнцем густых зарослей колючего кустарника, которые тонули в сиреневой мгле сумерек. Зеленовато-голубая полоса неба на востоке сияла серебристыми звездами, тогда как западная была красной, как кровь.

— Я приду завтра, — прошептал Киран.

— Я буду ждать.

— Я люблю тебя.

— А я тебя.

Задуманное нельзя было откладывать, и, несмотря на поздний час, Амрита отправилась к Хемнолини.

Женщина сидела в своей каморке и тихо молилась. Лампа коптила, колеблемый ветром огонек метался из стороны в сторону. Вокруг пламени вились какие-то мелкие насекомые.

Увидев юную девадаси, Хемнолини умолкла и внимательно посмотрела на нее. Эта пожилая женщина, немало повидавшая на своем веку, сразу насторожилась.

— Что случилось, Амрита?

— Я пришла поговорить.

— О чем?

Девушка присела на корточки и, ничуть не стесняясь, задала вопрос:

— Что будет, если я забеременею?

Хемнолини улыбнулась.

— Родишь.

— Я имею в виду, что будет с моим ребенком? Он останется в храме? Со мной?

— Возможно. Девочка может стать девадаси, мальчик — музыкантом, танцовщиком или служителем храма. Почему ты спрашиваешь? Ты в положении?

— Пока нет. Но я хочу ребенка. От мужчины, которого полюбила. Ты учила нас, как избежать беременности, а теперь я хочу узнать, как сделать так, чтобы наверняка зачать? Дело в том, что у меня осталось немного времени… — Амрита на мгновение замолчала, а потом осведомилась: — Наверное, мои вопросы кажутся тебе странными, Хемнолини?

— Вовсе нет. Женщины не были бы женщинами, если бы не влюблялись и не рожали детей.

— Расскажи мне о судьбе других девадаси, — попросила девушка. — Что происходит с ними после того, как истекает срок их службы богу?

— Срока не существует, Амрита, и ты это знаешь, — строго сказала Хемнолини.

— Достигнув определенного возраста, девадаси уже не могут танцевать и принимать паломников, — возразила девушка.

— Судьбы разные, — задумчиво промолвила Хемнолини. — Кто-то живет в храме до глубокой старости и кормится милостью паломников и жрецов, другие становятся наложницами богатых людей, третьи покидают храм еще в молодости и зарабатывают чем придется: танцами, а иногда и проституцией. Некоторые рожают, иные остаются бездетными. Кому как повезет.

— Этот мужчина говорит, что вернется за мной и увезет меня в Калькутту, — призналась Амрита.

Хемнолини покачала головой.

— Ты красива, умна и талантлива, твое искусство еще долго не утратит своей силы! Здесь ты находишься в безопасности, под защитой Шивы. Мир за стенами храма коварен, опасен и обманчив. Не стоит полагаться на мужчин — их сердца переменчивы и неверны. Тебе придется быть игрушкой в чужих руках, мириться с положением содержанки, потому что ни один мужчина не женится на девадаси. Здесь к тебе относятся как к богине, там же станут смотреть как на обычную проститутку.

Поблагодарив Хемнолини, Амрита вернулась к себе и поведала Таре о разговоре с пожилой девадаси.

— Зачем тебе ребенок? — с изумлением воскликнула подруга.

— Разве тебе не хотелось родить ребенка от Камала?

— Конечно, нет. Что бы я стала с ним делать? Да и Камал пришел бы в ужас, если бы это случилось, — ответила Тара. Потом призналась: — Я решила убежать с англичанином.

Амрита прижала ладони к горящим щекам.

— Только не это! Ты погибнешь!

— Пусть погибнет тот, кто останется здесь, — мрачно произнесла Тара и добавила: — Ты знаешь, о ком я.