– Сообщение принято. Что ты хотела?

Кари сделала глубокий вдох:

– Я размышляла. Лофтхус – один из очень немногих взрослых людей в этой стране, у кого нет счета в банке, кредитки и жилья. Но мы знаем, что после убийства Калле Фиррисена у него достаточно наличных для того, чтобы жить в отеле.

– В «Плазе» он платил наличными.

– Вот именно. И я проверила гостиницы. Из двадцати тысяч человек, проводящих в гостиницах Осло каждую ночь, только около шестисот платят наличными.

Симон уставился на нее:

– Можешь выяснить, сколько человек из этих шестисот остановились в районе Квадратуры?

– Э-э-э, да. Вот список гостиниц. – Она вынула свернутую распечатку из кармана пиджака. – А зачем?

Симон одной рукой схватил выписку, а второй нацепил очки. Он развернул лист бумаги и стал скользить по нему глазами, просматривая адреса. Одна гостиница. Две. Три. Шесть. Во многих из них гости расплачивались наличными, особенно в дешевых. И все-таки слишком много имен. А парочки самых дешевых гостиниц здесь вообще не было.

Симон резко прервал чтение.

Дешевые.

Женщина, постучавшая в боковое окно. Свидание в машине, у крепости или… в «Бисмарке». Городской публичный дом. Прямо посреди Квадратуры.

– Я спросила зачем.

– Продолжай работать в этом направлении, а мне надо идти.

Симон направился к машине.

– Подождите! – закричала Кари и преградила ему путь. – Не уезжайте. Что происходит?

– Происходит?

– Вы тут исполняете какой-то сольный номер. Так нельзя.

Кари смахнула с лица прядь волос. Симон увидел, что она устала, как и все.

– Я не знаю, в чем тут дело, – сказала она. – То ли вы хотите спасти положение и стать героем в конце своей карьеры, то ли хотите превзойти Бьёрнстада и Крипос. Но так нельзя, Симон. Это дело слишком важное, и не надо теперь выяснять, кто из больших мальчиков дальше написает.

Симон пристально посмотрел на нее и наконец медленно кивнул:

– Наверное, ты права. Но возможно, у меня совсем другие причины поступать так, чем ты думаешь.

– Вы должны рассказать мне, что это за причины.

– Этого я не могу сделать, Кари. Ты просто должна доверять мне.

– Когда мы были у Иверсена, вы сказали, что мне следует подождать в приемной, потому что вы собираетесь нарушить правила. Я не хочу нарушать никаких правил, Симон. Я просто хочу делать свою работу. Так что если вы не расскажете мне, в чем тут дело… – Голос задрожал.

«Точно устала», – подумал Симон.

– …то мне придется пойти к другому начальнику и объяснить, что происходит.

Симон покачал головой:

– Не делай этого, Кари.

– Почему же?

– Потому, – произнес Симон, поймал ее взгляд и не отпускал. – Крот все еще там. Дай мне двадцать четыре часа. Пожалуйста.

Симон не стал дожидаться ответа. Какая разница. Он прошел мимо нее к машине, чувствуя ее взгляд на своей спине.

По дороге вниз с Хольменколлосена Симон проиграл саундтрек их короткого телефонного разговора с Сонни. Ритмичный стук. Неестественно громкие крики. Тонкие стены публичного дома «Бисмарк». Как он мог не узнать эти звуки?

Симон посмотрел сверху вниз на парня, сидевшего за стойкой портье и изучавшего его полицейское удостоверение. Так много лет прошло, а в «Бисмарке» ничего не изменилось. Кроме парня, тогда его здесь не было. Ну и хорошо.

– Да, я вижу, что вы из полиции, но у меня нет журнала регистрации гостей, который я мог бы вам показать.

– Он выглядит вот так, – сказал Симон и положил на стойку фотографию.

Парень посмотрел на нее и задумался.

– В противном случае мы устроим здесь облаву и прикроем весь ваш гадюшник, – пригрозил Симон. – Как думаешь, что скажет твой папочка, когда узнает, что ты уничтожил его бордель?

Семейное сходство не солгало, и Симон понял, что попал в цель.

– Он на втором этаже, в комнате двести шестнадцать. Вы пойдете…

– Я найду дорогу. Дай мне ключ.

Парень снова замешкался, потом выдвинул ящик, снял с большой связки ключ и протянул его Симону.

– Но мы не хотим никакого шума.

Симон прошел мимо лифта и большими шагами поднялся по лестнице. Продвигаясь по коридору, он прислушивался. Сейчас здесь было тихо. Перед 216-м номером он вынул свой «глок» и положил палец на двойной курок. Бесшумно, насколько мог, вставил ключ в замок, повернул его, встал у дверного проема, держа пистолет в правой руке, и открыл дверь левой. Потом он сосчитал до четырех, быстрым движением заглянул в комнату и снова исчез за дверью. Позволил себе выдохнуть.