– Кровь, человеческая кровь... Не вижу, не вижу... Слишком много сущностей, кто из тех, чью кровь ты пил, был человеком?

Курдум на мгновение задумался.

– Этот вкус нельзя ни с чем перепутать, – ответил он и рискнул направить щупальца своих мыслей прямо в голову Мурмусу. К его величайшему удивлению, это оказалось очень легко. Как нож разрезает масло, синегубый граф врезался в поток информации в чужой голове. Он видел словно в тумане очертания всех существ, которых убил в недавнем прошлом. Большинство из них осталось в одном из его скромных жилищ в Первом Тёмном Доме в виде разной степени высушенных шкур. Чаще всего он не ел плоть. Только кровь интересовала его. Кровь, в которой была сама сущность жизни. Выпивая её полностью, он забирал часть их сил. А потом, сдирая красивый мех, он выбрасывал мясо.

Их были десятки, но человека он не видел.

– Выпей еще, – с удивлением услышал он собственный голос, и Мурмус в третий раз поднял бокал и залпом осушил остатки жидкости. Гомори громко сглотнул, Курдум вздрогнул, Раум с любопытством следил за колдовством, а Амия изредка хлопала большими глазами. В этот миг поедатель мозгов вдруг увидел, как образы в голове демона-скелета стали ярче, и среди смазанной толпы жертв собственного голода он узрел уродливую самку человека.

– Вот она!!! – выкрикнул он, и тут же сумасшедшая сила выкинула его из головы собеседника. У Курдума даже слегка закружились камни под ногами.

– Я вижу человека! – сказал Мурмус и открыл глаза.

– Ты призовёшь её душу сюда? – поинтересовался барон Раум, глупо склонив ушастую голову на бок.

– Нет. Человек не мертв. Я вижу ошмётки ауры, которые она оставляет на ткани мира. Я вижу тень её следов.

– Вот мерзость! Еще и женщина! – воскликнул Гомори, топнув ногой. – Ну и где она?

– Второй Тёмный Дом, Сады грешников.

– Ненавижу самок! Мы должны её убить, – продолжал возмущаться виконт, сплёвывая на горячие камни.

– Время, Гомори. Для этого нам нужно лишь немного времени, – ответил Мурмус и не торопясь пошёл вперёд. Следом за ним тут же шагнула вся его команда, и Курдуму ничего не оставалось, как пойти следом.

Глава N21

Асмодей, Великий герцог Третьего Тёмного Дома, Дома Разврата и Блуда, на мягких коврах, в которых можно было утонуть, лежал почти совершенно голый. Его наготу скрывала длинная накидка из шкуры Викуньи, мягкого животного, смахивающего на ламу, и кожа полудемона светилась золотом в свете высоких восковых свечей. Длинные черные волосы были собраны в плотный хвост стальной застёжкой в виде скорпиона – символа Дома. Яркие блики на металле привлекали внимание к великолепной по своему мастерству ювелирной работе, в центре которой сиял довольно крупный рубин, цвета молодой крови.

Герцог ел тёмный виноград, большие ягоды которого лопались, когда он зубами срывал их с грозди, и сок тёк по его гладкому подбородку, на котором никогда не было бороды. Он смеялся. А рядом с ним лежала столь же обнажённая белоснежная женщина и маленькими тонкими пальчиками, улыбаясь, вытирала сок с его карминовых губ. Её маленькие аккуратные груди привлекали внимание топазами в сосках, бедра были крупными и округлыми, а узкая талия просто не оставляла шанса пройти мимо. Густые белоснежные волосы вились очаровательными кудряшками, прикрывая лишь десятую долю её прелестей, а огромные зелёные глаза под двумя симпатичными рожками смотрели с невинной страстью.

– Асмодей, ты просто невероятен! – звонким голоском пропела она, прильнув к его груди.

“Действительно ли так?” – подумал полудемон, смотря на неё двумя черными омутами, в которых невозможно было ничего разгадать. Он пил уже который день, заливая винами всех стран, которые когда либо существовали в мире, сосущее ощущение внутри. Что-то манило его, что-то терзало саму его сущность. Но он никак не мог понять, что.

– Скажи мне, все герцоги такие страстные, как ты? – продолжала она, водя острым маленьким ноготком по его гладкой мускулистой груди, – А принцы наверно вообще великолепны? – воскликнула она.

– Милая, сразу видно тебе не довелось встретиться с Астаротом! – засмеялся герцог Третьего Дома, – с ним бы ты сначала умерла со скуки, потом умерла второй раз, а потом он, наверное, выгнал тебя из-за того, что твои маленькие розовые соски просто оскорбительны!

– Неужели он настолько скушен, наш отец Уныния? – изумилась демоница.

– Скушен – не то слово, дорогая, – улыбнулся Асмодей и накрутил на свой палец снежный локон подруги, – этот принц – настоящая истеричка, с которой ты вряд ли нашла бы общий язык.

– Как грустно, – надула губки красавица.

– Что я вижу, милая, неужели тебе мало твоего герцога? – поднял на неё наигранно обиженный взгляд полудемон.

– Нет, дорогой, ну что ты, – наклонилась к нему она, – ты – для меня больше, чем все просторы Преисподней!

“Какой лестный комплимент” – уныло подумал он.

– Я всё понял. Я для тебя просто герцог, один из многих, – трагично взмахнул рукой Асмодей и поднялся с мягкого ковра.

– Нет! Куда ты, милый, ты всё не так понял! – в глазах её стоял почти материальный ужас.