Через минут двадцать Марина, совершенно успокоенная, уже любовалась прекрасным солнечным днем, чайками, приближающимся берегом.

Проголодавшись после серьезной "работы над неожиданным комплексом", Марина зашла в кафе на набережной и активно восстановила потерянные калории.

Отправляться куда-либо на экскурсию ей одной не хотелось, пока не хотелось. Думать о том, как отдыхать дальше, она не могла. Разобраться с этим она решила попозже. А пока она брела куда-то вверх, вверх... пока не набрела на чистенькую территорию какого-то дома отдыха. Территория в это время дня была пустынной, но все равно очень зеленой и уютной. Марина посмотрела вокруг, выбирая местечко в тени, и вдруг увидела беседку, густо увитую каким-то вьющимся растением. Беседка манила к себе, и Марина, как загипнотизированная, пошла к ней. Впрочем, беседка казалась сильно затемненной, а у Марины как раз возник интерес к продолжению недочитанного детектива. Рядом с беседкой, тоже в тени, стояла старомодная скамейка с удобной гнутой деревянной спинкой. Такие скамейки раньше стояли во всех парках, пока их не заменили на легкие, но неудобные лавки без спинок или со спинками, на которых обычно, как куры на насесте, сидели юнцы с девицами, сосущие модные слабо или сильно алкогольные напитки из металлических банок, которыми тут же громко хлопали, раздавив их ногами и шумно веселились по этому или другому поводу. Удобный деревянный "диван" поманил и принял в свои просторные и практически ортопедические объятия.

Марина устроилась с комфортом, раскрыла книжку, и в это время в беседке раздались два голоса. Через мгновение Марина узнала эти голоса. "Ничего себе нашла уединенный уголок!
– почти не весело подумала она.
– Хотя почему бы и не послушать?" - сработал в ней не то профессиональный интерес, не то чисто женское любопытство. А разговор, между тем, был в самом разгаре.

– Темушка, все, хватит, отпусти меня. Тема, нас здесь могут увидеть...

– Ларочка, подожди. С чего это ты стала такой пугливой? Ты же всегда была бесшабашной... Лара, Ларусик... Безумная, сладкая... Ты сводишь меня с ума!

– Прекрати!
– послышался вскрик, и хлесткая пощечина, очевидно, отрезвила слишком темпераментного кавалера.

– Лара, ты что делаешь?

– Извини, но я не за ЭТИМ сюда пришла.

– Я по тебе соскучился, - принялся за старое Артем.

– Еще одна попытка прервать меня, и ты меня больше наедине никогда не увидишь, - резко осадила его Лара.

– А за чем?
– все еще возбужденным голосом сострил Артем.

– Просто ответь мне, если ты так меня любишь, почему не разведешься с ней и не женишься на мне? Ты же мне постоянно твердишь, что любишь меня. Что же это за любовь такая проклятая, если два любящих друг друга человека не могут быть вместе?

– Лара, но я же столько раз говорил тебе, что не могу оставить Лизу и Лялю без поддержки.

– Да кто говорит о поддержке? Да поддерживай ты ее сколько хочешь, только издалека. Кстати, Лиза и сама немало зарабатывает, а твои алименты ей и вовсе вольготно жить позволят. Ей и Ляле.

– Не в деньгах дело. Я им нужен каждый день.

– Каждый день ты Лизу на работе видишь... Только видишь ли ты ее вообще?.. А с Лялей ты ни в будние дни, ни в выходные, которых у тебя либо нет, либо ты их проводишь с любовницами... ладно, ладно, со мной - не общаешься. Да и сейчас ты со мной, а не с Лялей и не с Лизой... Что скажешь?

– Я им нужен, - тупо повторил Артем.

Послышался щелчок пальцами и голос Лары:

– Тема, ау. Ты сам себя в этом убедил? ... Или тебе выгодно быть женатым "раз и навсегда"?

Не услышав ответа, Лара изменившимся голосом продолжала:

– Ну конечно, как же я раньше не поняла? Тебе совсем не хочется решать проблемы с разводом, заводиться с новым браком, подстраиваться под новую жену и новые квартирные условия...

– Лара, что ты такое говоришь!
– возмутился Артем.
– А тебе, тебе зачем эта старая обезьяна? Денег его хочешь?

– Да, - потухшим голосом ответила Лара, - и денег в том числе... А еще заботы, внимания, настоящей доброты хочу... И настоящей любви...

– Любви? Секса? От этого старого кобеля?

– Да что ты все старым кобелем его называешь, обезьяной? А ты думаешь, все счастье в молодом и здоровом члене? Ты думаешь, я за это тебя люблю? А ты знаешь, что я полюбила тебя с первой минуты, когда увидела, как ты несешься по коридору фирмы, такой мощный, такой красивый, такой увлеченный! Ты так убежденно отстаивал свои проекты и свой отдел... Ты был таким... таким... талантливым! Я любовалась тобой... Как, впрочем, и все наши девчонки... И мы все считали, что твоя Снежная Лиза тебя не ценит, не понимает... Да я в один отдел с ней напросилась, чтобы подружиться с ней и войти в твой дом, быть ближе к тебе! А ты... Ты просто Ванька-встанька!

– Кто?!

– Ванька-встанька. Что, никогда не слышал, как тебя называют?

– Почему "Ванька-встанька"?

Лара хмыкнула и уже спокойно, даже с юмором, ответила:

– А потому что у тебя на любые ровные ножки и кругленькую попку встает. Ты бы рубашку на выпуск носил, что ли... Слишком уж заметно, понимаешь ли...

– Лара, Ларочка, о какой ерунде мы говорим? Я только тебя люблю, и у меня от этой любви голову сносит...

– Любишь, да? А как я выглядела, когда ты первый раз меня увидел? Ты, кстати, тогда в меня и влюбился?

– Ну да, с первого раза. Ты выглядела замечательно в сапожках на шпильке, короткой черной прямой юбке и обтягивающем свитере бежевого, нет, персикового цвета...

– Вот я о том и говорю, - грустно произнесла Лара.

– А что не так?

– Тема, так я была одета глубокой осенью, а пришла я в фирму летом. И конечно, не в сапогах и свитере... Это я позже так стала одеваться, когда твой вкус изучила... Тема, а ты хоть знаешь, скольким людям ты сломал жизнь?

– О чем ты?

– А ты знаешь, что из-за тебя две девчонки ушли из фирмы, а третья перевелась в дальний филиал, до которого ей добираться на тридцать минут дольше? А с Лизкой ты что делаешь?