— Имя? — Он очень удивился, потому что привык к тому, что люди узнавали его и никогда не спрашивали имя. — Мое имя… — И у него само выскочило: — Мое имя — Джек.

— Джек? Вы уверены?

Он задумался. Потом рассмеялся, поняв свою ошибку. Джек Фабиан — это же вымышленное имя, имя киногероя. Джек Фабиан — солдат-наемник, пустившийся в бега и скрывающийся от ЦРУ и международных террористов. Отличный мужик, но не настоящий. Вымышленный герой!

— Нет, мое имя — Мэтью. — Так его последний раз называли в школе в младших классах, но сейчас он почему-то чувствовал себя ребенком.

— Мэтью. А фамилия? — спросила красавица.

— Мэтью Коннер. А вы кто?

— А я — Грейс. Я работаю медсестрой здесь, в Манхэттен хоспитал. Здесь, кстати, находится ваш отец и кое-кто из ваших знакомых. Я сейчас позову доктора — доктора Дэрэса, — и он вам все объяснит. Хорошо?

Но Мэтт Коннер ничего этого не услышал — так сильно поразило его это имя — Грейс. Оно прозвучало как шепот, как молитва.

— Не уходите! — в страхе взмолился он, когда она поднялась с кресла. — Останьтесь!

Он хотел назвать ее по имени, но оно почему-то ускользнуло от него, и это пугало его даже больше, чем ее уход.

Он чувствовал, что с ним творится что-то неладное. Не то что неладное, а просто ужасное.

Он попробовал пошевелить пальцами на руках и ногах и с облегчением обнаружил, что может ими двигать. Но вот самими руками и ногами он пошевелить побоялся. К тому же он их почти не чувствовал — не только их, а вообще всего себя. Лучше остаться здесь с красоточкой медсестрой и больше никогда ни о чем не думать. Но медсестра исчезла. Он был в палате один. И вдруг вспомнил ее имя — Грейс. И произнес это имя вслух — чтобы не забыть.

В палату вошел мужчина. Костюм, белый халат — сразу видно — начальство. Держится свободно, уверенно, седоватая бородка аккуратно подстрижена — такому точно можно вверить свою судьбу. Типичный доктор — Мэтт вспомнил, что сам тоже когда-то был доктором. Только не в жизни, конечно, а на телешоу, где он изображал такого доктора.

На стене висел телевизор, и Мэтт смотрел в его пустой экран, пока медсестра объясняла ему, как он будет выходить из комы в течение двух недель и что какое-то время у него будет период «адаптации». Все эти слова, скользкие и непонятные, тупо плавали у Мэтта в мозгу. Он усвоил только одно — что ее зовут Грейс, что на ней голубые штанишки и она похожа на ангела.

Она буквально смотрела доктору в рот, а Мэтт пристально наблюдал за ней.

Потом она сказала:

— Мэтт, тут один человек хочет поговорить с вами.

Перед Мэттом стоял высокий солидный мужчина в техасской рубашке.

— Папа! — крикнул Мэтт, потому что уж папу-то он точно узнал. — Папа!

— Сынок! — Уэйд Коннер стиснул зубы, и скупая слезинка пробороздила его иссушенное ветрами лицо. — Видно, Господь услышал мои молитвы!

Но Мэтт теперь совсем запутался. Где он? В Техасе, что ли? Ведь отец никогда не выбирается за пределы штата.

И Мэтт спросил:

— Где мы?

— Мы в нью-йоркской больнице Манхэттен хоспитал, сынок, — объяснил Уэйд Коннер. — К счастью.

— Ты хочешь сказать, что приехал в такую даль? — удивился Мэтт.

Отец кивнул:

— Да, я примчался сюда на машине сразу, как только мне позвонил человек по имени Лэвендер. Он назвался твоим продюсером. Забавный парень, однако порядочный мудила.

Лэвендер? Знакомое имя. До того как прийти в себя, Мэтт во сне пробирался через техасскую пустыню в компании гигантского кролика по имени Монтгомери, и под ноги к ним выползла гремучая змея, которую, кажется, звали Лэвендером.

— Тебе сейчас нужен покой, сынок, — сказал Уэйд Коннер. — А поговорить мы еще успеем. У нас будет уйма времени.

Мэтт заметил, что отец изо всех сил старается не разрыдаться. Он всегда был человеком суровым и сдержанным, вот и теперь отчаянно боролся с нахлынувшими чувствами.

— Ты не волнуйся, папа. У меня все будет в порядке.

От этих слов сразу стало легче. Сразу как-то поверилось в свое выздоровление. К тому же он действительно чувствовал себя хорошо. И в общем-то не понимал, зачем его поместили сюда, в чем, собственно, заключается его нездоровье.

— Здесь ты в надежных руках, — заверил сына Уэйд Коннер. — Доктор Дэрэс — настоящий профессионал, а эта милая юная леди не только хорошая медсестра, но и еще красавица — смотришь на нее, и просто глаз радуется.

Мэтт посмотрел на Грейс — она улыбалась.

Он протянул отцу руку. Тот пожал ее крепко, но у Мэтта не было сил ответить тем же. Но Мэтт мог двигать рукой, а это означало, что он не парализован, чего боялся больше всего. Он попробовал пошевелить ступнями, и у него получилось.