На секунду в его взгляде отражается мучение, он вырубает телевизор и, отбросив пульт, опускает руку на мой затылок. Он осторожно обхватывает сильными и теплыми пальцами мою шею, четыре пальца с одной стороны и большой палец с другой. Мягко водя рукой по моей коже, он поворачивается ко мне.

От этого прикосновения я чувствую себя пьяной, будто под кайфом.

— Почему ты сделала это для меня? — Его голос так невыносимо близко, он смотрит на меня в полумраке.

— Потому что.

Мы смотрим, друг на друга пристально, как никогда до этого, я абсолютно сосредоточена на каждом прикосновении. Его бедро рядом с моим. Его рука, осторожно сжимающая мой затылок.

— Почему? Кто-то сказал тебе, что я не могу о себе позаботиться?

— Нет.

Он смотрит на мои губы, затем мне в глаза, затем он закрывает глаза и упирается своим лбом в мой, а все, что я могу, это вдыхать его запах, как наркоман, я вся опьянена его ароматом. Я ни разу в жизни не чувствовала такого приятного запаха. Он, принявший душ. Он, вспотевший. Просто он.

Я слышу, как глубоко он дышит и понимаю, что касаюсь его губ своим пальцем. Его губы такие мягкие и упругие, но, в то же время, нежные. Я чувствую как быстро, лишь мелькнув на секунду, он облизывает мой палец языком. Дрожь проносится по моей спине. Он стонет, втягивает мой палец в рот и, закрыв глаза, посасывает его.

— Ремингтон… — Выдыхаю я.

— Дорогая, я дома!

Мы отскакиваем друг от друга, услышав звук захлопывающейся двери и насмешливый голос Пита.

— Просто хотел убедиться, что вы, ребята, нормально добрались. У Скорпиона определенно стояк при мысли о тебе за решеткой.

Зажигается свет и Ремингтон выпускает мой палец, будто это заряженный пистолет. Он встает и идет к окну, тяжело дыша. Так же тяжело, как я.

Внезапно я тоже оказываюсь стоящей на ногах.

— Мне лучше уйти.

Пит стоит с беспристрастным лицом, и не говорит ни слова, пока я стремительно проношусь по комнате к выходу.

— Я просто подожду тебя здесь, Рэм, — говорит Пит невозмутимо.

Реми не отвечает, но следует за мной к моему номеру.

Вставляя ключ в отверстие, я чувствую его тепло на своей спине. Я слышу, как он дышит, все еще немного не ровно. Я хочу его, но уже сейчас через раскрытую дверь я вижу ноги Дианы на одной из громадных кроватей.

Мои соски в лифчике как два жестких указателя, трусики мокрые от ночи, полной возбуждения. Я хочу его, так сильно, что чувствую, как внутренности затягиваются в узел, а от разочарования, что я не могу получить его, в горле ком. Как бы все изменилось, если бы мы переступили черту? Ничего не выйдет. Ничего не получится. Я его подчиненная и это лишь временно, и секс на одну ночь не выход. Не так ли? Он мне слишком сильно нравится. О, боже. Он мне нравится. Слишком. Сильно.

— Спокойной ночи, — шепчу я, заставляя себя поднять глаза и посмотреть на его красивое лицо.

Неудержимая нежность в его взгляде проникает в каждую клетку моего тела, он хватает меня и целует, быстро и мимолетно, но из-за этого внутри меня вспыхивает жгучее желание, как во время первого нашего поцелуя в Сиэтле.

— Ты красивая, — шепчет он. Он с отчаянием проводит пальцем по моему подбородку, приподнимает его и еще раз быстро целует меня в губы.

— Чертовски красивая, я весь вечер не могу отвести от тебя глаз.

После этого он уходит, и вот я снова в своей комнате, слышу, как он называет меня красивой, такой красивой, а меня потряхивает, будто я голая и одинокая посреди урагана.

Я укрываюсь всеми одеялами и прижимаю кулак к губам, будто стараясь удержать там его поцелуй, и, целую вечность спустя, я все еще не могу уснуть, все еще дрожу.

Я не знаю, что я буду делать, но я хочу его сильнее, чем что-либо в жизни.

Даже сильнее, чем медаль Олимпийских игр.

Сегодня мы летим в Майами.

Сидящие в самолете на передних сидениях говорят про Скорпиона и вчерашнюю потасовку. Я сижу с Ремингтоном в конце, что уже стало привычкой, мы достаем свои наушники. Он держит плеер в ладони и просматривает свои песни, а я — свои, но я не уверена, кто в результате будет слушать выбранную мной песню.

В машине по дороге сюда он протянул мне свою руку и прошептал:

— Поработай над моим запястьем.

У него самое широкое запястье из всех, что я видела, и, стоило мне начать его разрабатывать, как я поняла, что это был всего лишь предлог, чтобы я к нему прикоснулась. От воспоминаний, насколько подвижные и ловкие у него руки, внизу живота все сжалось. Он и правда жаждет моих прикосновений так же сильно, как я — его?

— Выбери песню для меня, — шепчет он. Удивительно, но от одного его взгляда мое сердце подпрыгивает в груди.

Я киваю, но колеблюсь, какую же песню выбрать. Он просматривает свои записи, но я вижу, что он тоже раздумывает над выбором.