– Ради кого все эти люди здесь?
– спрашиваю я, когда мы приземляемся в Нью-Йорке и обнаруживаем толпу зрителей, что выстроились в очередь возле FBO [5] , где он расположил свой реактивный самолёт, и их едва сдерживают желтые ленты и охрана аэропорта.

– Ради меня, кого же еще, - заявляет он.

Он звучит так нахально, что даже Пит, хмыкает и говорит, - Хватит, Реми.

Он заманчиво хватает меня к себе.

– Иди сюда, детка. Я хочу, чтобы эти ребята знали, что ты со мной.
– Огромные руки хватают мои ягодицы, когда вспышки прекращаются.

– Ремингтон!

Он смеется и заводит меня в лимузин Хаммер, прежде чем все остальные заберутся внутрь, он прижимает меня к себе, и целует меня так, как будто это наша последняя ночь в живых, его голод дикий и высвобожденный.

– Я хочу увезти тебя куда-то сегодня, - говорит он хрипло в мой рот.
– Поехали в Париж.

– Почему Париж?

– А почему бы и нет, черт возьми?

– Потому что у тебя бой через три дня!
– Мне становится смешно, когда он такой. Я хватаю его и целую в ответ, глубоко и быстро, пока никто не зашел, и шепчу, - Идем куда угодно, где есть кровать.

– Давай сделаем это во время поездки.

– Ремингтон!

– Сделаем это в лифте, - настаивает он.

Смеясь, я погрозила указательным пальцем на своего большого, плохого, непослушного мальчика.

– Я никогда не буду делать этого в лифте, так что тебе придется найти для этого кого-то другого.

– Я хочу тебя. В лифте.

– И я хочу тебя. В постели. Как нормальные люди.

Его взгляд опускается ниже моей талии, и его выражение сменяется с игривого улыбающегося секс-бога в темного, жаждущего секс-бога.

– Я хочу тебя в этих брюках, что на тебе.

Чувствуя тепло и желание, я киваю, ухмыляюсь, и переплетаю свои пальцы с его, целуя каждый ушиб на его костяшках пальцев.

Он с любопытством наклоняет голову, и его ямочки медленно исчезают. Похоже, что ему никогда не придавали таких знаков внимания, до меня. Вдруг от этого мне захотелось дать ему больше.

Так я и делаю.

Приближаясь ближе к нему, я беру в руки его подбородок и целую его жесткую щеку, запускаю руки в его волосы, наблюдая за тем, как его взгляд становится тяжелым от желания и чего-то еще. Чего-то, что заставляет его глаза выглядеть загадочно темными и чистыми.

Двери машины открываются.

Тренер сидит спереди лимузина, а Пит, Райли и Диана сидят на сидениях напротив нас. Реми сжимает мои пальцы, когда я пытаюсь ослабить, - этим жестом он говорит мне не делать этого, - затем он сползает на край своего сидения, и опускает свои большие плечи, как будто пытаясь, стать менее громоздким. Когда это оказывается невозможным из-за его роста и мышц, он хватает меня ближе к себе и устанавливает свою голову на моей груди, мягко ворча и затем вздыхая.

От удивления я не двигаюсь.

Пит поднимает бровь, наблюдая за тем, как Ремингтон еще крепче охватывает руками мои бедра, и привлекает меня ближе к себе, пока его голова не лежит идеально на моей груди. Он снова ворчит и вздыхает. У Райли поднялись брови. Диана ласково улыбается, как будто она просто таяла.

А я не только таю. Я становлюсь под ним жидкостью.

Мои родители, тренер и учитель, замечательные люди, но они не сторонники объятий и поцелуев как, например, моя подруга Мелани, которая была засыпана любовью, и теперь она распространяет это по всему миру, как будто это ее долг. Но то, как Ремингтон смотрит на меня, как не скрывает свое влечения ко мне даже своей публике во время его боев, и то, как он просто обнимал меня, как большой медведь в спячке, который только что нашел пещеру, заставляет меня чувствовать боль непостижимо глубоко.

Тихо, со всей нежностью в мире, я запускаю ногти в его темные волосы, затем провожу одним по его уху. Он надежно держит обе руки вокруг моей талии, каким-то образом удерживая меня ближе к себе, как будто бы он держал подушку.

– Ребята, вы хотите взять тайм-аут, когда мы доберемся до отеля?
– спрашивает нас Пит, и его тембр так вибрирует, как будто его тронуло какое-то глубокое чувство.

Я поглощена погружением пальцев в его волосы, когда чувствую, как Ремингтон кивает на моей груди, даже не пытаясь поднять свою тяжелую голову.

Я никогда не видела его таким тихим, когда он является маниакальным.

Или, чтобы он сидел совершенно неподвижно.

Ошеломленные выражения Пита и Райли полностью подтверждают, что у них также это впервые.

Когда мы попадаем в номера, нам приносят чемоданы в нашу комнату, и затем я делаю то, что всегда. Распаковываю свой и с самого начала устанавливаю свою маленькую косметичку скрыто под раковиной.

Реми смотрит на меня из двери с таким сильным желанием, что я перестаю чистить зубы, мой рот полон пены, когда я замечаю его взгляд. Он смотрит голодно. Дико. Почти в отчаянии. Я быстро умываюсь, поскольку он приближается и забирает с моих рук полотенце. Он не улыбается. Его темные глаза поглощают меня своей глубиной. Он легко поднимает меня на руки и несет обратно в комнату.