— Так вроде по статусу положено.

— На «положено» с прибором наложено. Секретарша твоя вот тоже не любит, как он орет, а потому выход на динамик перецепила на наушники. Наверное, с регулятором громкости. А чтобы тебе не приходилось утруждаться кнопочку нажимать, она ее изнутри заблокировала во включенном состоянии.

— Б…дь, не офис, а кружок технического творчества! И что, никто не видел, как она в наушниках ушки греет?!

— Тимур, ну я видел ее в наушниках, и не раз. Так даже похвалил в душЕ девицу, что она посетителей своим Биланом не угнетает. А если человеку под музыку лучше работается, так это же не повод для наказания.

— Анатомирование крысы будем производить с утра?

— Тимур Александрович, любезный, любопытство — еще не повод для судебного разбирательства. Нам нужны твердые доказательства промышленного шпионажа из корыстной заинтересованности, тогда можно рассчитывать на срок от трех до пяти. Хотя могут и штраф впаять. До размера годовой зарплаты.

— Ну так, пилите, Шура, пилите!

— А то сам бы я не догадался!

— Но ведь не догадался же.

— Не надо мне больную мозоль оттаптывать. Всё, я тебе доложился, отбой.

— Отбой.

Тимур посмотрел в окно. Темнота уже приняла зимний город в свои гостеприимные объятия.

Он быстро оделся, купил тортик и поехал к Коте. Повод, как-никак!

Оказалось — никак.

Екатерина Андреевна нынче вечером не осчастливила посещением свою квартиру. А на телефонный звонок ответила смс-кой «Рабочий день уже закончился».

«Мы узнали, как Люся это делала», — выложил Тимур свой козырный туз. Все же любопытство сгубило не одну кошку.

Увы, в этом раскладе его козырный туз не сыграл. Котя не ответила ни на смс-ку, ни на последующий звонок.

Два последующих дня служба безопасности рыла землю вокруг Людмилы, но ни следов денег, ни контактов с конкурентами обнаружить не удавалось.

А в пятницу с утра Люся явилась с заявлением на увольнение и роскошным фингалом под глазом, частично скрытым «штукатуркой» и затемненными очками.

— Что это ты вдруг решила нас бросить? — доброжелательно поинтересовался Тимур.

— Тимур Александрович, давайте обойдемся без этого. Я уже убедилась в том, что вы превосходный актер. Вы в курсе, так что я не вижу смысла оставаться здесь. Да и в городе в принципе, — она машинально коснулась синяка.

Тимур нажал циферку быстрого набора на сотовом:

— Жень, у нас тут… ривелэйшн намечается.

Эсбэник влетел в кабинет меньше чем через минуту и, заглянув одним глазком в заявление, присел за стол по правую руку от начальника.

— Чем же мы вас так обидели, Людмила Михайловна? Иль начальник не угодил? Или наказали вас несправедливо? — поинтересовался Змей Женька с интонацией точь-в-точь «иль в салате по-милански не хватает трюфелей?»

— Да не берите в голову, — Люся тоже присела. — Всё то. Дело в деньгах. Как это говорят? «Люди гибнут за металл!»

— Когда люди гибнут за металл — это понятно. А Екатерина Андреевна за что пострадала? Она-то вам что плохого сделала? — поинтересовался Тимур.

— Ничего личного. Просто вы так здорово подставились на Новом Году… Сначала Тяжелков пытался до вас дозвониться. Потом я несколько раз набирала Катин домашний — тишина. А когда утром она ответила, то так неумело врала… В общем, оставалось всего делов-то — обеспечить достоверный повод для разрыва. Кто же знал, что всё настолько серьезно, что даже Питбулька вас в зубах не удержит…

На откровенное непонимание мужчин Люся пояснила:

— У нас во дворе так Нору звали. Если она на что глаз положила, у нее это было не забрать.

— Так вы с нею с детства знакомы? — удивился Тим.

— Конечно. Она меня и пристроила сюда. Чтоб я за вами приглядывала. Но я в накладе не осталась.

— А с интеркомом сама придумала или подсказал кто? — задал вопрос Змей.

— Случайно вышло. Там действительно кнопка заела. Так интересно было послушать… А дальше… Я, конечно, политен так и не закончила, но трех курсов хватило, чтобы переключить провода с динамика на наушники. Они, правда, «горят» часто. Но авантюра окупилась.

— Много денег получили?

— Все относительно. Что для меня много, для Тяжелкова — два пальца об асфальт. А вы зачем интересуетесь, Евгений Петрович? Прицениваетесь или пытаетесь сориентироваться, какую сумму искать?

— А вы, Людмила Михайловна, уверены, что мы не найдем?

— Уверена.

— И все-таки не выезжайте пока из города.

— А что, я под следствием?

— Пока нет. Но уже почти.

— И в чем вы хотите меня обвинить?