Сашка, перебежав к Максу на четвереньках, с жадностью разглядывал наконечники:

— Сам сделал?

— Кы-кое-что сам, а с лучшими Меркурий помогал. Н-на каждый новый уходит недели три ры-работы. Б-бывает, трудишься, а все насмарку. Не заладилось!

Потолок заметно дрогнул. Ул вскинул голову.

— Слышали? — прошептал он.

Витяра закончил лепить что-то маленькое. Кажется, это было дерево для идеального ШНыра, настолько подробное, что просматривались отдельные листья. Витяра вырезал их узким осколком стекла.

— От ты дуся! Даже не заморачивайся! Соседи просто-напросто банку уронили! — объяснил он.

— Какие соседи? — звенящим шепотом спросил Ул и, сорвавшись с места, бросился к двери.

Яра услышала, как он тянет на себя засов и поняла, что Ул осторожно выглянул наружу. В следующий миг что-то грохнуло три или четыре раза, точно кто-то ударил по двери железным прутом. Макс, Сашка, Яра рванули в коридор. Сашке мешали вздыбленные плечи Макса, закупорившие проход. Подпрыгивая, он увидел, как Ул, не целясь, дважды выстрелил из шнеппера в приоткрытую дверь.

Кто-то закричал. Лестница осыпалась шагами. Где-то зазвенело и бесконечно покатилось стекло. После краткой паузы в щель просунулась похожая на окорок рука с топором и, слепо шаря, попыталась раскроить Улу череп. Ул навалился на дверь, прижимая руку. Рука шевелилась как змея и, выгибая кисть, пыталась достать его. Было слышно, как с другой стороны кто-то, пыхтя, проскальзывает на плитке. Причем этот кто-то был явно сильнее Ула, поскольку с каждым новым рывком того отодвигало все дальше в коридор. Наста, подбежав, увлеченно вцепилась в руку зубами.

— Отпусти ты его! Лучше саперку мою отстегни! — закричал на нее Ул.

Наста, не слыша его, продолжала грызть руку. Снаружи по двери что-то ударило, прожгло ее насквозь, и через их головы в комнату пронесся быстро вращающийся, окутанный белесым дымом шар.

— Сы-сы-сы-сы-с дороги! — Макс уже несся вперед как бык. Арбалет он забросил за спину, правое плечо выставил вперед.

Ул успел отскочить, увлекая за собой Насту, которая, повиснув на руке, не желала разжимать зубы. Макс врезался в дверь. Рука повисла. Топорик выпал. Заботливо приоткрыв дверь, Макс позволил руке убраться и задвинул засов.

— Это был тот с бы-бородкой! Я его по часам узнал!

— И я по часам… Невкусные совсем! А рука ничего, съедобная! — отплевываясь, согласилась Наста.

По закрытой двери хлестнули два болта. Один пробил железо, наконечник на полпальца проглянул внутрь. Наста потрогала его пальцем. Зубы у нее были в крови, что делало ее похожей на маленького вампира. У Ула тоже была кровь, но на щеке. Пытаясь повторить форму царапины, он водил изнутри языком.

— Ну дела, чудо былиин! Я, кажется, тоже разик в кого-то попал… А мне вот щетину топором побрили! — сказал он, прислушиваясь к происходящему снаружи. Кто-то перекрикивался, пересвистывался. Звякали перила лестницы. Берсерк, которому сломали руку, спускался вниз и, всхлипывая, требовал, чтобы ему принесли сердце Макса.

По металлической двери кто-то ударил топором. С задором так ударил, зная, что не пробьет, но настроение испортит и по ушам лягнет. Чей-то глаз попытался заглянуть внутрь через отверстие, которое незадолго перед этим прожег белый шарик, но Наста ткнула мизинцем, и глаз торопливо скрылся.

— Надо было из шнеппера, но я сегодня с доброй ноги встала! — сказала Наста.

Постепенно берсерки наглели. Пинали двери, угрожали. Рина расслышала, как кого-то посылают за тараном.

— Здесь их не меньше двух четверок. Кое-кого мы уложили. Ну, допустим, еще на Максовы ловушки кто-то налетел. Все равно не в нашу пользу расклад. Но по барабаниусу! У кого-нибудь есть отвертка или мелкая монета?

— Отвертка для очков подойдет? — попытался быть полезным Даня.

— В самый раз!

Положив на колени шнеппер, Ул открутил с рукоятки одну из накладок. Под накладкой обнаружился маленький пластиковый контейнер, разделенный на две части. В нем — строго отдельно друг от друга — хранились небольшой кусок смолы и что-то маленькое, вроде задней лапки кузнечика.

Покосившись на отверстие, Ул раскатал смолу так, чтобы она наверняка пролезла.

— Конечно, можно было бы и так бросить, но мне, чудо былиин, охота почудить! — сказал он себе под нос и, прикинув, что отвертка проходит в отверстие, просунул ее сквозь дыру в двери, притворяясь, что хочет ткнуть кого-то из берсерков.

Несколько секунд отвертка извивалась абсолютно без всяких последствий, а потом кто-то вцепился в нее железными пальцами и сантиметр за сантиметром стал выкручивать из рук Ула.

— Моя отвертка! — взвыл Даня.

— Это ты им скажи! Эй, это Данина отвертка!

Ул некоторое время сопротивлялся, слушая торжествующее пыхтение берсерка, а потом вдруг быстрым движением прилепил к концу отвертки кусок смолы, вставил лапку кузнечика и, неожиданно отпустив отвертку, присел.

— Зажмурились! Быстро! — крикнул он.