– Ола, плис пан, уан-ту-сри ( демонстрация пальцев) ноу песета с, ноу мани, грациас сеньоритас!

Через час мы имели хлеба на пару дней. Но не хлебом единым единым сыт человек! Потому быстренько нашли огромный крытый базар и отправились туда. В огромном количестве под ногами лежали уроненные овощи и фрукты...Я посчитал их нашими, Джанис тоже, Сан только показывал бровями, где что лежит – стеснялся немного, бедолага. Некоторые из продавцов подзывали нас и вручали нам слегка подпорченные, стукнутые и так далее овощи-фрукты, мы благодарили, они трепали нас за плечо, все были рады и до вольны... Вот так вот мы перешли на подножный корм, вернулись к занятию предков – собирательству. И только один раз за все время нашего собирательства к нам подскребся полис. Вежливо улыбаясь и виновато разведя руками, что вынужден отвлечь господ-туристов-иностранцев-хиппов от их него занятия, знаками и демонстрацией часов, объяснил нам, не местным, что сбор овощей и фруктов происходит после четырех часов, по звонку...Который знаменует конец торговли. ..Все так и оказалось, как нам объяснил вежливый полис – звонок, и как собаки Павлова не сильно многочисленные сборщики помогают в наведении порядка уборщикам рынка. Но нам все равно очень часто торговцы давали прямо в руки. Видимо мы, расшитые, в бусах и бисере, веселые и смешливые, больше им нравились, чем местные бомжи. С хавчиком более-менее наладилось, хотя эта фруктово-овощная диета могла быстро без макарон, картофеля (он в Испании дорог) и прочих основательных продуктов, нам надоесть. Но беда подкралась совершенно с другой стороны. Ближе к вечеру третьего дня, в нашу огромную комнату с унитазом, пришла англичанка в революционном рванье и волосами, свалянными в валенок. И на чистом английском языке объяснила нам – сквот это не отель! анархисты борются с буржуазией путем краж и швыряния камней в зеркальные витрины шопов и бутиков... А так как мы активно уклоняемся от этого веселого время провождения, то есть являемся паразитами, тунеядцами и волосатыми ублюдками на теле их ней революции, то нам не место в рассаднике свободы, братства и равенства. ..А потому нам предписано не смотря на вечернее время покинуть сквот и выпасть на улицу...Напоследок эти добрые анархисты-бандиты С революционерами этот сброд у меня назвать язык не поворачивается!( даже сообщили нам, что в случае организации нами сквота?!) они окажут посильную помощь...Колючей проволокой что ли скоты повяжут нам ворота?! Ну а самое смешное – всю эту бредятину, эту терминологию я уже неоднократно слышал от коммунистов в Совке, которые точно такими же словами высказывали свое мнение обо мне и таких как я... Анархисты и коммунисты – родные братья! Мы сидели на улице, рядом со сквотом и совершенно не знали, куда нам пойти. Жаль, я не записал адрес этих хороших людей – неплохая бы им была бы реклама, а, пипл, как думаешь? Переночевали мы в брошенном доме, но брошенном очень странно – все вещи были на своем месте, в столе даже лежал паспорт, правда еще франкистский, но внешний вид мебели, вещей и дома с окнами все говорило о том, что дом брошен и давно. Переночевав в этом доме с привидениями и забрав на всякий случай утром с собою бэги, мы отправились прогуляться. И. оказалось – правильно сделали. С бэгами и прогуляться. Вернувшись вечером, мы обнаружили – в доме начался ремонт...Пришлось ночевать в огромном русле реки, высохшей давно, там испанцы оборудовали неплохой сквер...Огромнейших размеров. А утром, подкрепившись фруктами с хлебом, с новыми силами устремились на поиски жилья. И нашли его! Долго рассказывать, как. я вечерней порой подсадил Сана на балкон, а он, собака! был такой тяжелый...долго рассказывать как Сан откапывал дверь из-за частично рухнувшей лестницы.. .дом был великолепен! Век примерно шестнадцатый, сохранность соответственно веку, ремонт видимо делали в последний инквизицию, недостающий кусок лестницы мы восполнили доскою, по которой Джанис проходила держась за мою руку и стену, мужественно закрыв глаза. Но мебель была в доме на своих местах, слегка поломанная только, на полуразрушенной кухне даже присутствовала посуда в полном комплекте, и даже нами была обнаружена засахарившаяся бутылка ликера... Проэксперементировав на Сане и убедившись, что он не помер, мы с Джанис тоже попробовали, этот напиток... Мы прожили в этом доме почти полмесяца...За выбитым окном с рамой был квадратный двор-колодец крохотных размеров, набитый различнейшим мусором под подоконник., дверь на балкон была узорчатая и причудливая, иногда невдалеке от нашей кровати капал, дождик, это было так мило и романтично... Лишнюю мебель и мусор мы отправили во двор, верхний, третий этаж, был сильно разрушен, а потому не использовался нами...Сан, расположившийся в соседней крохотной комнатухе, барствовал в одиночестве... Одним словом – жизнь была бы прекрасна, если бы мы имели желание остаться на всю оставшуюся жизнь в Валенсии и питаться фруктами-овощами с базара, так как хайрврапсы категорически отказывались плестись. Видимо в этом городе с этой международной модой еще не были знакомы. Одним словом – мы не имели, возможности собрать прайса на отлет на Канары... И выхода найти не могли...Возвращаться в Барселону? Там нет сквота иди нам ни кто не хочет дать адрес.«Плюс там уже скорей всего холодно...Что же делать бедным хипам, застрявшим по пути к личному Вудстоку и в погоне за личным Летом Любви?.. Наш джинсовый бог явно пыхну уд и бродил черт знает где в своих галюцинациях... А мы тут отдувайся за все... Почему мы не поехали дальше?.. Не знаю, как будто нас что-то держало в этой грустной Валенсии... За те две недели нашего житья в старом домишке, какая-то добрая душа, явно тоскующая по фашизму и Франко, вызвала полисов по нас. Но мы то не дураки, двери подпирали двумя толстыми досками, а потому полисы покричав и подолбившись, судя по звуку явно лбами об нашу дверь, ушли, оставив нас в покое. Может посчитали, что мы уже скипнули... Уходя на промысел и гулять, мы закрывали дверь доскою изнутри, а приходя – поднимали вверх за шнурок, хитро замаскированный в щели дверь...Вот такие мы были хитрые хиппи, ну и плюс бэги были замаскированы в мебели, что бы неизвестные нам злодеи не оставили нас в чем мама родила, то есть в клешах, бусах, рубашках и жилетках. Да, грустная история получилась с городом Валенсией...Нет барселонской экспрессии, парижского стеба и люксембурского веселья... Какой город для хипов, такая в ней и жизнь... Дождливые дня сменялись солнечными, свадьба на центральной площади со стариками и старухами в черном похоронами на нашей улочке со стариками и старухами в черном, хлеб с виноградом и редким горячим блюдом С приготовленным на нашей полу развалившейся кухне!) из овощей сменялся хлебом с апельсинами, яблоками и грушами. Эта фруктово-овощная диета слегка поднадоела и хотелось простой грубой крестьянской пищи — сыра, макарон, рыбы, молока»...Но хайрврапсы не шли, аскать совсем не хотелось, попытки найти какой-либо хипповый заработок разбивались об суровую действительность. Да, действительно грустная история получилась, но и грустное имеет свойство кончатся. С каштанов падали каштаны, с дубов желуди, с каких-то незнакомых нам деревьев длинные листья и длинные стручки...Наверное платав...Наши разговоры были пронизаны грустью и элементами осени – то есть безысходностью, и очень сильно напоминали сюрреалистические фильмы нового кино, Франция...Мы как будто застряли во времени и в пространстве, нам как будто не хватало толчка, движения, искры».. Мы как будто устали нестись по Европе в погоне за собственным летом любви... И вот мы решили сделать привал.

Смолкли барабаны и тру бы...Склонились знамена...Динамит сарказма и стеба был уложен в дальний ящик...Армия на марше легла вдоль обочина и прикрыла глаза... И только один непоседливый особо революционизированный хипарь не находил себе места и покоя. ..А все потому, что долго бежал... Шел... Летел... Стремился... И этим особо революционизированным хипарем конечно был я.

13.

– Пипл! Джанис, Сан, японской городовой!! Я совсем забыл! У меня же сегодня безник!!! День варенья!!! –

диким голосом проорал я на всю узенькую улочку, распугав голубей и туристов. Джанис подпрыгнула на месте и завопила как ковбой, увидевший мустанга и укушенный в этот самый момент мангустой, Сан тоже изобразил прыжок на месте от восторга, но всем своим видом дал понять – не вру ли я...

Я не врал! Л не пытался поднять настроение друзей – у меня действительно сегодня был безник...Тридцать пять лет...Ой мама, какой же я еще молодой...И. из них двадцать в волосатой шкуре... А-а-а-а-а-а-а-а!!! Мы решили тут же нааскать на вайн, что бы в добавок к траве отметить это дело и развеять грусть-печаль, столь несвойственную хипам. Но наши яростные намерения мгновенно разбились о суровую действительность! На лавочке, сиротливо прижатая к спинке, стояла пластиковая бутыль с чем-то желтоватым, но не таким пенистым, как моча... Осторожное понюхиванье убедило нас – литр вайна сниспослал нам наш проснувшийся Джинсовый бог! Живем пипл!.. Вайн, ящик слегка подгнившего, но вполне еще съедобного винограду, хлеб, польская трава, ну что еще от жизни надо?! Солнце, улыбки туристов и аборигенов, явно веселящихся с нас, мы же ведь пипл, эксгибиционисты, нас хлебом не корми, дай только внимание публики привлечь, нам артистами надо было родится, а не хипами!.. Мы сидели в сквере и шатались по городу, рассматривая как в музее на шмоточном рынке прикиды и феньки, приспособы для наркокурения анаши-ганджи и резные статуэтки из Африки, мы со смехом приставали к лысым прохожим предлагая им приклеить хайрврапс, хохотали с полиса, хмуро глядящего на нас из-под бровей и с под над усов...Наверно все думали, что мы удолбанные в хлам, а мы по жизни такие, и если в Валенсии грустно для нас, то к вечеру махнем куда хотим, весь мир у наших ног, да здравствует революция и бесплатные туалеты для всех!.. Мы догоним тебя, Лето Любви!.. Джанис внезапно, видимо из-за вина, понадобились женские прокладки, прайса нет, интересно – если аскать на это, будут давать или нет, вот умора, ха-ха-ха!.. Я зашел в аптеку, возбужденный и весь такой наскипидаренный, прыская из-под усов, мэн-продавец мельком глянул на меня из-за голов очереди, я как-то разом, каким-то внутренним зрением охватил взглядом всю сразу аптеку, и когда продавец опустил глаза к прилавку, быстрым, но совсем не суетливым движением сунул себе за пазуху пачку прокладок... Взяв ее с рекламного регала-полки. И. так же быстро, но не суетясь, вышел на стрит. Джанис раскрыла рот, Сан хмыкнул, я улыбался...В ранней юности, до встречи с хипами, я крал часто и много, теперь исправился и зажил праведной жизнью. Но иногда, когда сильно надо – могу.

НАСТОЯЩИЙ РЕВОЛЮЦИОНЕР НЕ МОЖЕТ ЖИТЬ ЗА СЧЕТ КРАЖ. И ГРАБЕЖА!!! НО НАСТОЯЩИЙ РЕВОЛЮЦИОНЕР В ЭКСТРЕМАЛЬНОЙ СИТУАЦИИ ВСЕГДА МОЖЕТ СТЫРИТЬ ЖИЗНЕНОНЕ0БХ0ДИМ0Е ДЛЯ СЕБЯ И СВОИХ ДРУЗЕЙ!!!

Мы сидели на площади и хавали мороженное. Не спрашивайте нас и меня – откуда прайс появился, у нас ведь кроме нашедшегося внезапно вайна и еще травка польская была с собою...Притырена так, что часто доставать ее ломало нас. К тому же мы относились к ней совсем не как к табаку курильщик, а совсем наоборот. Своим поведением и отношением к траве мы демонстрировали – трава не торч, к ней нет привыкания, а потому мы можем пыхать редко и таскать ее с собою через всю Европу... Наплевав на погранцов и таможни. Так почему же мы должны помнить о такой мелочи – откуда прайс на мороженное? Пыхнули, поели винограда, кстати, где ящик? закусили надоевшим белым хлебом, попили винца и сидим на небольшой симпатичной площади и хаваем мороженное... а! ВСПОМНИЛ! Нам мороженное купил Пекин! Пекин появился внезапно, встав с соседней скамейки и подойдя к нам. Выглядел Пекин как домашний хиппи, слегка приглаженный хорошей жизнью, лет ему было за сорок, длинные волосы, усы и борода наличествовали. Во общем это был хипарь-ис-панец, почти мой ровесник, в цветной рубашке и жилетке... Он то нам и купил мороженное. Затем Пекин побывал в нашем замке, поел с нами овощей с рынка и договорился встретится завтра, так сказать забил стрелку, невдалеке от одного дешевого супермаркета...Что бы это значило? А?! А наследующий день, еле волоча все четверо по два пластиковых не экологичных мешка с разнообразным хавчиком к себе в сквот, мы болтали о том, о сем...На английском. ..Мы явно нравились Пекину, видимо мы выгодно отличались от детишек с валенками на голове и в дранных ориентальных шмотках цвета асфальт. Затем был торжественный ужин при свечах (правда!) и вот за ним-то Пекин и провозгласил глобальный план по спасению хипов из ужасной Валенсии с учетом плохого стопа. План выглядел следующим образом – он нам поможет чисто по-американски, не даст нам прайса (жадина!), а организует нам заработок. Мы будем торговать марихуаной!.. То есть станем дилерами...да... И на следующий день закипела работа! Пекин привез мешок листьев, стекла, нарезанные на определенный размер и черные металлические зажимы...Слегка подсушенные листья, ждать не было сил, клали их в газеты и придавливали сверху чешскими книгами, хоть на что-то они сгодились! подсушенные листья вкладывали между стеклами, зажимали сверху и снизу зажимами, и все полученное выносили к шмоточному рынку на черную продажу... Как настоящие дилеры. »>« И дело пошло! Бот что требовалось зажравшимся жителям Валенсии и туристам, не желавших наших хайрврапсов!.. Им листка травы под стеклом не хватало для полного счастья!.. На стенку что бы повесить... Но и плюс наша реклама – мы объясняли покупателям, что в крайнем случае стекла можно и разжать то...и листочек пыхнуть... Может слегка и зацепит...Хе-хе. Сразу жизнь стала как-то веселее. Да-а-а, без прайсов и хипам в этом сранном обществе не жизнь, вот и провозглашай после этого отказ от денег...Лично я всегда был за прайса, главное – не быть их рабом! Жизнь расцвела новыми красками – к нам в сквот-замок приходил Пекин, мы болтали о том, о сем, ему нравилось в нас все – чужие паспорта, и биографии, и смесь национальностей, и наша с Джанис любовь»..Ему нравилось по-видимому, что есть еще такие безголовые люди, как мы, захотели и попылили на другой конец .Европы за своим личным Вудстоком...Ему нравилось, что есть люди шестидесятых, хотя сами шестидесятые давно уже ушли в жопу... Сам Пекин рисовал картины, был хипарем-художником, жил в глубине Испании со своей старенькой мамой в своем стареньком доме с садом и огородом, где и выращивал свою собственную траву...Он нам об этом рассказал. Были мы и в гостях у его френдов с целью помыться более основательней, чем. в тазике или в фонтане. Френды проживали в хрущобе, но испанский вариант – вход в душ через балкон»..Хорошо хоть Валенсия не в Сибири... Незаметно летели дни, торговля затепленной травой, так сказать настенный гербарий-оранжерея, шла успешно, мы даже как настоящие буржуа смогли откладывать прайс на черный день..»То есть на тикеты. Пекин нам посоветовал махнуть еще южнее, в Аликанте, там намного больше туристов, чем в Валенсии, и они намного больше расположены делать разные глупости, например хайрврапсы...Оставалось, лишь заработать прайс на тикет до Аликанте, с поездом конечно на халяву снова можно, но зачем еще раз искушать судьбу – Пекин сказал что в Испании существует и депортация. Нас с Джанис разлучат, ее в Польщу отправят, меня в Швецию, ну и Сана в Чехию...Вот смеху-то будет, сквозь слезы. Все было ништяк, установилась тихая скромная погода – не капало, но и не сильно грело. С хавчиком наладилось, полисы нас болиде не беспокоили стуком своих лбов об нашу дверь, гербарий покупали неплохо, одним словом – ништяк! А Пекин засобирался к маме... домой. Мы пошли его провожать до автобуса. Огромный грязный автовокзал, автобусы как с провинции Совка – явно для местных жителей, не для туристов. Джанис даже пустила слезу...Не над автобусами и местными жителями, а от прощания с Пекином...Я тоже еле-еле удержался, Сан грустно улыбался, все же и ему, нашему толстокожему френду ни что человеческое не чуждо...Прихипованный все же мэн, все же свой... Пекин напоследок сунул мне в руку неэкологичный пакет все из того же супермаркета, с джусом, молоком и хавчиком, потрепал меня за плечо, чмокнул Джанис в щечку, пожал Сану и мне руку, и автобус увез его к маме... К картинам...И огороду... А мы долго еще махали ему во след... И возвращались к себе в сквот грустные и задумавшиеся...И даже слегка печальные. Да... Клевые люди есть везде...И даже хипы еще встречаются... И наступил момент прощания с нашим замком с дырявой крышей, с грустной Валенсией, подарившей нам встречу с таким клевым пиплом, как Пекин...Кончились стекла, накопился прайс на тикеты, остатки травы мы досушили и смешали со свою. ДА ЗДРАВСТВУЕТ ДРУЖБА ВСЕХ НАРОДОВ, СКРЕПЛЕННАЯ ТРАВОЮ!!! И мы поехали. В Аликанте. Я и Джанис... А Сан?.. Сан тоже поехал, но стопом, тем самым плохим стопам, рассудив здраво ( с моей помощью) – он один по всякому доберется, бэг его мы довезем, а сэкономленные на нем прайса пойдут на фундамент тикетов до Канар... Я не хочу выглядеть в своей книге лучше, чем я есть. Какой есть, такой и есть. Я хитрый коварный хипповый змей, отягощенный отрицательным опытом в советских тюрьмах, советской жизнью и хипповой двадцатилетней реальностью в Совке...Зачем тратить прайс на Сана, если можно для его же блага этот прайс сэкономить?.. Если бы мы трое были бы мужского пола – кинули бы жребий или даже я сам бы пошел стопом. Люблю романтику! В хорошую погоду и когда относительно сыт...Если бы Джанис была бы не со мною, а с Саном, то я отправил бы их вдвоем, дав им в нагрузку свой бэг и оставив лишь сумку и спальник. ..Но это же я – хипарь и хитрый змей, Сан же не был еще хипарем, он был пионером, послушником на длинной трассе, ведущей к вершинам хиппового мастерства, это я стебусь, не поймите меня серьезно, ха-ха-ха!.. Сан еще не мог сам предложить то, что сделал бы я на его месте, в нем еще сильны цивильные заророчки и остатки прежней, цивильной жизни...А значит – надо его врубить! Мой опыт, словоблудие и демагогия сделали свое дело – Сан склонив голову, отправился на трассу...Но а я пусть буду плохой, пусть. НАСТОЯЩИЙ РЕВОЛЮЦИОНЕР ВСЕГДА ДЕЛАЕТ ДРУГИМ ТО, ЧТО ОН БЫ СДЕЛАЛ САМ СЕБЕ !!! Поезд мчался прямо на юг, за окнами мелькали станции, города и деревушки из белого камня, слева все время голубело море, то скрываясь за холмы, то подкатывая почти к самой насыпи...Проводник пару раз щелкнул по нашим тикетам блестящими щипцами, пассажиры все были аборигены, на нас совсем не обращали внимания...Видимо в Испании к цыганам привычны... А справа почти сплошной стеною мелькали апельсиновые сады, разгороженные изредка невысокой каменной стеною. Низенькие деревья, усыпанные оранжевыми шарами, это было так красиво и замечательно...Ох уж эти апельсины... Впереди было Аликанте. Судя по открыткам, которые мы рассматривали на вокзале в Валенсии – красивый город... С Саном договорились встретится на пляже, указав друг другу место стрелки на схеме, бесплатно полученной в информации вокзала. Валенсия с анархистами осталась далеко позади...Впереди нас ждало лето любви...Вудсток и личная революция, одна на двоих, моя и Джанис...Мы поцеловались, испанская бабуся напротив посмотрела на нас и улыбнулась...Мы мчались на юг. Сану тоже выделим кусочек революции, так уж и быть... В Аликанте я узнал из газет, что справил свой безник на день раньше...В этот самый день, когда мы веселились и повстречали Пекина, испанский король тусанулся в Бельгию, я это запомнил из клочка бумаги, оторванного для дабла от газеты...А еще через два месяца внезапно вспомнил и посмеялся с Джанис и Саном – мне стукнуло в голову не тридцать пять, а тридцать шесть...Ну и жизнь!..

14.

Аликанте встретила нас солнцем... Впрочем, так уж кто-то начинал из классиков свою книгу. А значит – мы ворвались в Аликанте на тихоходном, но зато дешевом поезде, набитом аборигенами и скрипящем на подъеме в гору. Чистенький вокзал, уютный и приличных размеров, полисы вежливые и улыбающиеся. А на стритах плюнуть некуда от туристов...Ура!.. Мы прошвырнулись по городу, мы оценили его опытным глазом, мы пощупали его на прайс – это был наш город... Джанис обнаружила финиковой дерево – все плоды лежали под ним и мы угостились. ... Кое-где на углах сидели пиплы, волосатые и лысые, с валенками-дредами и ирокезами на башках, они бренчали на гитарах и ситарах, стучали на бонгах и барабанах, дули в флейты, кларнеты и прочие пищалки. ..явно собирая прайс на дорогу, до Канар. С одним итальянцем, маленьким и смуглым, хайра до жопы, Пепой, мы даже немного: поболтали и он нам подтвердил – да, сезон сбора прайсов на тикет до Канар уже начался!.. И мы вовремя прибыли. Упав на главном, красивом бульваре, одним концом упирающийся в набережную полную туристов и покачивающихся мачт яхт, а другим почти в вокзал, мы стали махать рекламными хайрврапсами, просто так, не напрягаясь, для пробы. И сразу срубили по быстрому две тысячи песетас. То есть четырех туристок сделали на немного красивей, чем они были. Правда одной могла помочь только пластическая операция... Но все равно честно скулил, вздыхал и закатывал глаза, отрабатывая прайс, что только не сделаешь ради людей. Спрятав беги в камеру хранения и со спальниками за спиной мы отправились бродить по Аликанте...Огромная гора с крепостью на макушке под цветным испанским флагом возвышалась над центром города. Море стучало об борта яхт и пирсы, на набережной от туристов не было места куда плюнуть!.. Ништяк! Клевый город Аликанте... Мы балдели с окружающего нас мира, с того, что мы вырвались с грустной Валенсии, с таращащихся на нас туристов, с того, что в этом городе есть и наши люди, они с нами здоровались, приветливо махали руками, кивали головами, трясли хайрами и валенками, кричали – хай пипл, хай фолкс, и все было пучком... Сытые, довольные и мирные, мы сидели на стриту, ни кого не трогали и курили гашиш, которым нас угостил продавец-марроканец всякого африканского фольклерного барахла, фенек для туристов. Сам, мы не навязывались, мы же вообще скромные люди, мы не падали ему на хвост, видимо мы были и есть такие оттяжные и в кайф, что даже продавцу фольклорного товара угостить нас один оттяг...Сквозь дымок мелькали марионетки в метр высотой, сестры. Далис видите ли, уморительно разевая рты, они пели на английском и играли на различных инструментах...Туристы хлопали в ладоши, щелкали фотоаппаратами и сыпали прайс в посудину, мы же хохотали до упаду и тем самым привлекли внимание хозяев этих сестер Далис, чехов-эмигрантов с немецкими ксивами, как они нам рассказали позже.. .Когда мы сидели в их нем фургоне, огромном автомобиле, со спальней, гостиной и прочем... Это был клевый день, первый праздничный, жаркий и веселый, полный солнца, пива, гашиша, знакомств и приятных фейсов...Если бы в году было бы таких дней хотя бы триста шестьдесят пять, то уже было бы совсем ништяк!.. Интересно, а где сейчас Сан? Мы лежали в спальниках на кариматках, примерно в условленном месте, плюс-минус пятьдесят метров, спрятавшись как шпионы под пальмой. Облезлой...Солнце медленно падало в море, освещая редких туристов, кучи мусора на песке и пьяную компанию вдалеке, веселящуюся неизвестно с чего...Наверно им тоже ништяк в этом клевом городе Аликанте...Над головами раздалось сопенье и стон, рядом с нами упал бледный Сан.

– Чао, Сан, как добрался? –

поинтересовались мы, с трудом сдерживая улыбки, переполненные прошедшим днем и знакомством с марокканцем.

– Херово! Мае плохо! Я умираю.! Я сейчас умру! Ой, я сейчас умру!.. Сквозь различнейшие непереводимые междометия, стоны и вульгаризмы, мы разобрали главное – Сан обожрался апельсинов! Он утверждал, что в связи с тем, что он хотел, пить, а рядом не было где купить прохладительные напитки, то он обратил внимание на апельсины...А же, немного уже зная Сана, грешным делом подумал – наверно на халяву расстарался. Сан утверждал – сожрал минимум шесть килограмм, это же сколько он витамина С схавал, ну и здоровый будет!.. Ну и кислотности правда набрал сверх меры...

– Ну и что же будешь делать, может тебе в какую-нибудь больницу податься, что бы тебя промыли?..

– Ой я сейчас умру!.. Ой как мне плохо, херово, ой...

Сан сорвался с места и убежал в сумерки, освещенные фонарями и огнями с веранд ресторанов. Мы с Джанис, скажу честно, немного прыснули, все же смешно – здоровенный мужественный Сан, с мордой чуть только прихиппованного викинга, помятого славянскими генами, стонал как роженица...К сожалению, ни я, ни Джанис не врач, и ни чем ему не могли помочь. И если мы будем стонать вместе с ним, то Сану от этого легче не станет...

Убежденная моими доводами, стройными как кривая пальма, под которой мы улеглись , Джанис смирила свое естественное женское сочувствие и тоже улеглась спать. Действительно, но чем же мы можем помочь бедному Сану?.. За ночь Сан приходил несколько раз, каждый раз будя нас и сообщая, что сейчас он умрет, и к тому же рассказывая, какие вокруг гады-капиталисты, как ни кто не хочет ему помочь...Бормоча со сна слова сочувствия, мы вновь проваливались в сон, что бы через некоторое время проснутся снова от его толчков, стонов и причитанья...Ко все куда-нибудь кончается – пришло утро и Сан выздоровел. Бледный, с утомленным взглядам, он стал похож на героя романтического фильма, пережившего опасные приключения...Сан нам рассказал в мелких подробностях перипетии прошедшей ночи. Мы с Джанис катались от смеха по песку, вдоль моря бегали от инфаркта туристы преклонного возраста, ну а к концу своего рассказа и сам Сан расхохотался.