Подойди – произнесла Оливия.

У меня нет причин подходить к тебе.

Норман, пожалуйста, можешь поцеловать меня на прощанье, как взрослый мужчина.

Годфри просунул свои большие пальцы в петельки для ремня брюк и подозри- тельно посмотрел ей в глаза.

Оливия, ты это симулировала?

Она рассмеялась.

Тебе хотелось бы так думать? Нет, вообще-то, я бы не поставила под угрозу свое чертово здоровье и сохранность моей дочери, ради привлечения твоего внимания. Мне просто была нужна помощь и спасибо, что протянул руку.

Ты принимаешь лекарства?

Ты четко высказал свое мнение на этот счет.

Это не то же самое, что «да».

Да, – ответила она. – Веришь ты или нет. Я не отношусь легкомысленно к твоим медицинским заключениям. Даже если у тебя манеры прикроватного монголоида. А теперь хватит быть хамом и поцелуй меня на прощание.

Годфри взглянул на свои часы, не проверяя времени. Затем подошел к двери спальни, и закрыл ее.

***

Твой офис, эта кровать. Мы ходим кругами, не так ли? Не пора ли нам как-нибудь ночью прошмыгнуть на завод?

Годфри выскользнул из ее объятий и, сев на край постели, рассматривал свои сброшенные на пол брюки, распластанные, как отброшенная змеиная кожа.

Сейчас не тогда – сказал он.

Кто знает. Тогда эта чертова голова лося Джей Ар, так была довольна собой, глядя на нас, хоть и висела над каминной полкой.

Он ничего не ответил. Она подвинулась к нему и, свернувшись, как вопроситель- ный знак вокруг, положила голову ему на колени. Она могла услышать свой запах от него. Она улыбнулась, но он не смотрел.

Норман, посмотри на меня.

Он смотрел вперед.

Норман, посмотри на меня.

Он опустил глаза и встретился с ней взглядом.

Институт один из самых передовых медицинских центров в мире, – сказала она.
– Единственное, что сейчас важно – безопасность ребенка.

За окном, из-за деревьев выскочила лань, остановилась, наклонила голову и принялась слизывать с пня соль. Это было так скучно, собственно как со всеми оленя- ми. Он не уверен, смотрел ли он в окно несколько секунд или день. Она взяла его руку, отвела ее назад, и засунула себе между ног.

Ты все еще заставляешь меня мокнуть, как и всегда, – сказала она.

Он встал, чувствуя себя жалким. Он не знал из-за нее ли это, или из-за себя, по- тому что сделал это снова.

***

Роман шел вдоль Индейского ручья к своей машине. Он выбросил трусики Лизы Уиллоуби в воду и вытер руки о свои брюки. Там лежала пустая пивная банка на его пути, и он ее пнул, ударившись о камень, она приземлилась ровно в середине ручья.

Гол! – воскликнул он.

Он достал из кармана телефон и включил его. Одиннадцать пропущенных вызо-

вов.

Бля, – произнес он и побежал к автомобилю.

Когда он приехал домой, доктор Годфри сидел за обеденным столом со стаканом

в руе.

Твоя мама спит на верху, – сказал он. – С ней все в порядке. – Затем, в ответ на неза- данный вопрос. – Я жду такси.

Я могу отвезти тебя домой, – предложил Роман.

Годфри отмел подозрения.

Спасибо, оно уже едет.

Не проблема. Я-то прямо здесь.

Все в порядке.

Роман пожал плечами и прошел дальше, вышеизложенный обмен фразами был самым большим между ними, за последние месяцы. Годфри отхлебнул, задержал напи- ток на языке, проглотил.

Сначала допью.

Когда «Ягуар» отъезжал от дома, ни один из них не заметил обиженно сгорблен- ный силуэт, наблюдающий за ними через чердачное окно.

Как у нее дела? – спросил Годфри на трассе. – Твоей матери. В общем?

Психованная, – ответил Роман. – А так, более или менее сохраняет статус кво.

Годфри покачал головой и направил взгляд в окно. Они проехали торговый центр, на автобусной остановке которого, был молодой, пухлый черный парень в фут- болке с Черепашками Ниндзя, скомканными на складках его живота, у него было мо- роженное, которое он не ел, а просто пялился на него, оно стекало, стряхивал на зем- лю, смотрел, снова стекало, снова стряхивал капли, словно это было задание, данное ему в вечное наказание в загробном мире.

Роман посмотрел на него.

Как ты? – спросил он.