Седину.

Эоган взял в руки спутанную длинную прядь волос Фейнне и отвел ее с лица сестры. В его пальцах тускло отсвечивало серебро. Ему сперва даже показалось, что сестра осыпала косы пеплом, и если стряхнуть золу, вымыть, высушить эти мертвые серые волосы, то снова, как прежде, засияет мягкое золото.

— Будь ты проклят, Лишенный Имени, — шепнул он.

Эоган сидел, опустив подбородок на ладонь, и смотрел, как Фейнне ест. После каждой ложки она поднимала глаза и смотрела на него умоляюще. Но Эоган был беспощаден, и Фейнне вновь принималась за еду.

И так день за днем, думал кузнец. Когда он пытался разговаривать с ней, ему казалось, что он идет против сильного ветра.

Наконец миска опустела.

Эоган взял сестру за подбородок и поцеловал ее в лоб.

— Умница, Подруга Воинов.

Она слабо улыбнулась. Первая улыбка за все это время. Эоган стиснул зубы.

И тогда она увидела окровавленного человека, который лежал в постели у маленького окошка. Она нахмурилась. Встала. Затаив дыхание, Эоган следил за ней. С секунду она рассматривала раненого, потом перевела взгляд на своего брата.

— Кто это, Эоган? — спросила Фейнне.

Словно что-то подтолкнуло кузнеца, потому что еще мгновение назад ничего подобного ему в голову не приходило. Он встал рядом с сестрой и взял ее за плечи.

— Это твой будущий муж, Фейнне.

Мела лежал в полутемной комнате, совершенно ему незнакомой, и пытался понять, что же с ним произошло. Он помнил, как они с Аэйтом выбрались из замка. Потом Ингольв Вальхейм подал ему воды. Где Аэйт? Что с ним случилось? Почему он лежит здесь, и кто перевязал его раны?

Мела закрыл глаза, проваливаясь в забвение. Сквозь сон он чувствовал, как его усаживают и подносят к его губам горячую чашку. Его заставили выпить — он не почувствовал вкуса — и снова уложили, заботливо подоткнув одеяло.

Он заснул.

Проснувшись через несколько часов, он сразу ощутил чье-то присутствие. Кто-то рядом терпеливо дожидался, пока он придет в себя. Вот этот кто-то пошевелился… Мела приподнял ресницы, желая потихоньку рассмотреть свою сиделку.

Первое, что он увидел, были коротко стриженые жесткие волосы и светлая борода, резко выделявшаяся на красноватом лице.

Он был в плену.

Почувствовав на себе взгляд, Эоган быстро повернулся.

— Ты можешь говорить?

— Да, — ответил Мела. В его мутных глазах мелькнула и бессильно погасла ненависть.

Шершавая ладонь провела по его лбу.

— Тебе лучше?

Мела прикрыл глаза, не в силах кивнуть.

— Вот и хорошо, — негромко сказал Эоган.

Мела отвернулся и еле слышно простонал сквозь стиснутые зубы. Его здесь приняли за зумпфа. Потому и перевязали, потому и накормили. Неожиданно он вспомнил, как расстался с Аэйтом: брат бросил его на берегу. Бросил одного, беспомощного, на верную смерть — видимо, больной брат стал для мальчишки обузой. В глазах Мелы этот поступок не мог иметь никакого иного объяснения.

Оставалось последнее: сказать врагам правду, назвать свое настоящее имя, и пусть делают с ним, что хотят. В том, что враги жестоко отыграются на нем за свою ошибку, Мела не сомневался. Но лгать он не хотел.

Он повернулся в постели и встретил внимательный взгляд Эогана. Кузнец улыбнулся и спросил как можно мягче:

— Как твое имя, молодой воин?

Вот и все, подумал Мела.

— Я Мела, сын Арванда, — устало сказал он и прикрыл глаза. Но в тот же миг ему показалось, что он сказал недостаточно, и добавил, чтобы не оставалось сомнений: — Я стоял по правую руку от Фарзоя.

Вот теперь действительно все. Он глубоко вздохнул и отвернулся.

Эоган не был удивлен, услышав это признание. Он засмеялся. На радостях он стиснул руку Мелы, не рассчитав сил, и раненый поморщился.

— Я знал твое имя, — сказал Эоган, усмехаясь в бороду. — Я спросил, чтобы проверить тебя.

Мела молчал. Ему вдруг стало тоскливо.

— Ты похож на своего брата, — продолжал кузнец. — Я Эоган. В моем доме с тобой не случится ничего плохого…

— Не говори мне о брате, — с трудом вымолвил Мела.

Кузнец заметно встревожился.

— Что с ним? Он жив?

— Надеюсь, — сказал Мела. — И пусть будет счастлив, если у него получится.

Эоган нахмурился.

— Что случилось?

— Ничего особенного. — Мела приподнялся, опираясь на локоть, и тут же снова упал на подушку. — Вероятно, у колдунов это обычное дело. Он бросил меня одного умирать на берегу…

— Ты был не один, — возразил Эоган. — Аэйт оставил с тобой меч. В нем заключена часть Силы Подземного Хозяина. Ничтожная часть, но в наших мирах она обладает большим могуществом.