— Откройте, мы из милиции. — Сблефовал полковник.

— Откуда же мне знать, что вы из милиции? — Спокойно спросила женщина. — Откройте удостоверение и поднесите к глазку.

— Извольте, как вам будет угодно. — Согласился Ефимов открывая удостоверение и поднося его к удивительно низкому объективу.

— Это не совсем то, но я вас знаю и поэтому открою. — Пообещал голос и после многосленных манипуляций с замками дверь отворилась. — Заходите.

Сначала мне показалось, что за дверью никого нет и только опустив взгляд ниже я увидел миловидную, даже красивую тридцатилетнюю женщину сидящую в инвалидной коляске. Холеные руки и безупречная шея говорили о том, что она тщательно за собой следит и руки массажиста добросовестно помогают ей в этом.

— Проходите. — Повторила она откатываясь вглубь коридора. — Я вижу вас удивляет вид калеки? — Усмехнулась она. — Ничего, скоро привыкните. Жизнь штука сложная. И сюрпризов у неё предостаточно, как приятных, так и не очень. Закройте двери и проходите в комнату, я уже туда поехала.

— Располагайтесь, господа. — Кивнула она на кресла напротив. — И скажите ради бога, чем вам может быть полезна Наталия Александровна Битова?

— Собственно говоря нам нужен Игорь Михайлович. — Втискиваясь в кресло крякнул полковник. — Но его вероятно пока нет дома?

— Если вы имеете ввиду эту квартиру, то здесь его действительно нет. Сюда он приходит только раз в месяц десятого числа, чтобы вручить мне мой пенсион.

— А разве он не живет здесь? — Удивился полковник?

— Увы, уже полтора года как он выстроил особняк и с тех пор проживает там.

— То есть вы в разводе? — Утвердительно спросил Ефимов.

— Нет, развода я ему не дала. На нищенскую пенсию нынче не проживешь, да и с какой стати я должна давать ему развод? Он меня покалечил, вот и пусть содержит до самой моей смерти.

— Он вас покалечил? Как это понимать?

— Очень просто, это случилось четыре года тому назад. Пьяный кретин, он так разогнал машину, что не мог вписаться в поворот. Нас вынесло на обочину, перевернуло и правым бортом, там где сидела я долбануло о бетонную опору. Он — то отделался легким испугом и незначительными ушибами, а мои ноги зажало. Это кроме того, что мое правое плечо и ключица оказались сломаны. Больше часа я пролежала без сознания вверх ногами. Такую меня и вытащили подоспевшие спасатели. Потом больница, а остальное вы видите сами. Левая нога не работает до сих пор.

Но какой к вас к нему вопрос? Может быть я смогу вам помочь?

— Вряд ли. — Засопев ответил полковник. — Дело касается его лично.

— А почему бы и нет? — Подумал я и спросил. — Наталия Александровна, а вам случаеи не знакомо такое имя, Нина Реутова?

— Отчего же незнакомо? — Усмехнулась она. — Очень даже знакомо. — Эта его любовница, которая метит в жены, но тут у неё не обломится. Пока я жива, такого не будет. Прийдется ей довольствоваться ролью любовницы.

— Это роль у неё уже отобрали.

— Вот как? Я искренне этому рада. Господа, в баре есть водка и коньяк, по этому случаю надо обязательно выпить. Вы доставили мне удовольствие и я не собираюсь этого скрывать. И кто же отобрал у неё эту роль?

— Убийца. — Хмуро ответил полковник и в наступившей тишине я отчетливо услышал как на кухне капает плохо закрытый кран.

— Ох ты, Господи. — Перекрестилась калека. — Да как же это? Она ведь такая молоденькая, красивая девочка? О, Боже… Да кто ж её так..?

— Это мы и хотим выяснить. А вы давно её знаете?

— Сейчас, подождите. — С силой потерев виски она откинула голову. Нет, это чудовищно, я не могу поверить. Давайте выпьем, но теперь уже за упокой. Когда это случилось? Когда произошло дикое убийство?

— В ночь со среды на четверг. — Доставая из бара бутылку и рюмки ответил я.

— И как ее… Я хотела спросить как её убили?

— Ножем в сердце. — Пояснил полковник пока я разливал водку. — А потом полоснули ножом по горлу. Сняли все золотые украшения, но ещё до этого изнасиловали.

— Как? Но она же была беременна и насколько я знаю, уже месяцев семь.

— Мы не для того пришли, чтобы вас убеждать. — Оборвал я её причитания и вытащив цепочку спросил. — Вам знаком этот предмет?

— Нет, первый раз вижу. — Внимательно рассмотрев крестик ответила она.

— Эта цепочка не могла принадлежать вашему мужу?

— Нет, он ведь "Новый русский". У него цепь в палец толщиной и такой же крест.

— Вы не помните какие сигареты он предпочитал?

— Как и я, мы курили одинаковые, "ЛМ". Но неужели вы его подозреваете?