— Да, сер!

Мы пришли в приемную. Майор указал мне на стул и сказал:

— Присаживайтесь.

— Спасибо, сэр, — Я заняла указанное место.

— Я опросил лейтенанта Майкла Джонса и других служащих космического десанта, на которых вы оказали ментальное влияние и взломали все существующие блоки защиты и меня заинтересовали их показания. Обычно взлом блоков сопровождается кратковременной сильной болью, десантники же ничего такого не испытывали. Скорее наоборот, их окатило теплой волной, перед глазами на мгновение возникла картинка — галлюцинация, чипы зафиксировали резкое учащение сердцебиения. Расскажите, каким образом вы направили свою энергию. — Целитель сосредоточенно смотрел на меня.

— Понимаете, я просто поздоровалась с ними и представилась, а они ничего мне не ответили и продолжали молча следить за всеми моими действиями. Выпив воды, я заняла кресло в заднем ряду, но избавиться от внимания к себе не смогла. Потом я представила, что все путешествие до крейсера меня ждет подобное игнорирование и наблюдение. Тогда я решила во чтобы-то ни стало пробить эту глухую стену и установить контакт. Сначала я не отводила свой взгляд от лейтенанта Майкла Джонса и моргала глазами только после того как он моргнет. Но он не стал со мной соревноваться. Потом я попробовала ему искренне улыбаться, но он почти не отреагировал. А потом мне стало обидно, что ко мне так относятся. Я решила показать этому человеку, что я не какое-то опасное, не заслуживающее доверия существо. Поэтому детально вспомнила последний день, проведенный на Земле, свои чувства, ощущения жизни и счастья и направила теплую волну в его сторону. Вот только силу не рассчитала, потому что была сильно взволнованна. А про защитные блоки я не знала. И навредить никому не хотела. Просто мне хотелось с кем-то подружиться, — выговорив все, что было у меня на душе, я приостановилась и добавила, — сэр.

— Интересно. Видимо нашим специалистам придется разрабатывать еще один дополнительный защитный барьер от взломщиков с благими намерениями, так сказать от взлома теплой энергией. К такому воздействию наш лучший передовой отряд быстрого реагирования оказался не готов. Вы снесли своей волной все пять барьеров защиты за пару секунд. Эрги же в среднем взламывают один из пяти барьеров около двадцати минут. — Лицо целителя стало задумчивым.

— Простите, сер. Я этого не хотела, — склонив голову, пробормотала я в свое оправдание.

— Благими намерениями… Благими намерениями… Можете быть свободны. И не забудьте про обед, — отозвался целитель.

— Так точно, сер, — отрапортовала я, и устало вздохнула, язык устал от непривычных фраз и образа мыслей.

Вкус тюбиков на транспортном судне ничем не отличался от вкуса тюбиков на звездолете. Как можно есть пищу с одним и тем же вкусом длительное время? Я с трудом закончила обед и вернулась к изучению дополнительных информационных материалов.

Следующие три дня прошли монотонно, без каких-либо событий. Я питалась по расписанию, изучала и заучивала материал необходимый для военной службы на крейсере. По моим подсчетам в ближайший день или два наш транспортник должен был прибыть на крейсер «Светляр». Мысли плавно перетекли на предстоящую встречу с братом. Как же я их с отцом подвела! Два война ордена Света рэян с отличным послужным списком, многочисленными заслугами и наградами и тут я, как пятно на солнце: ушастое недоразумение. Как вообще стало возможно мое появление на свет? Отец всем сердцем любил Ниину. У них уже был сын. Что тогда произошло? Можно попробовать осторожно расспросить Дэна, ведь он был свидетелем всей этой истории. Зябко обнимаю плечи, почему-то становится холодно. Чувствую, как мерзнут кончики пальцев рук и кончик носа. Что это? Раздался протяжный сигнал тревоги и почти сразу последовал сильнейший удар, сотрясший весь корабль. Я слетела с кровати и врезалась всем телом в противоположную стену. Левая рука повисла плетью и сильно болела. Мой взгляд упал на разбитый планшет и рамку с семейной фотографией. Затем свет в комнате моргнул и погас. Аварийное освещение не сработало. Искусственная гравитация отключилась. В полной темноте корабль сотрясался и был слышен страшный скрежет металла. Я потеряла ориентацию, но через минуту каким-то чудом наткнулась рукой на кнопку консоли двери. Нажала кнопку открывания двери, однако автоматическая дверь тоже не работала. Пнула по двери ногой, и отлетела в противоположную сторону, громко закричав:

— По-мо-ги-те! Вы-пу-сти-те! По-мо-ги-те!

Бесполезно, никто меня не слышит. Корабль снова сотрясает удар. Неудачно приземляюсь на пол, сильно ударившись головой. Мелькнула мысль: искусственная гравитация активировалась. Кричать или ползти в поисках двери, нет сил. Мир вокруг кружится, тупая боль тисками сдавливает голову, боль в левой руке разливается, при каждой попытке пошевелится. Правой рукой трогаю голову. Ощущаю липкую кровь на лбу. Стон срывается с губ. В голове звучит мой голос: «Помогите! Хоть кто-нибудь!». Но ни одного слова произнести не получается. Больно, темно, холодно и страшно. Организм цепенеет от ужаса. Время замедляет свой бег. Кажется, что проходит вечность, когда автоматическая дверь открывается, и яркий ослепляющий свет болью ударяет по глазам. Я ничего не вижу. Кто-то ногой переворачивает меня на спину, что-то тяжелое упирается в грудь. Мне что-то кричат, но не могу разобрать что. Из моего горла вырывается лишь стон. Кто-то льет мне на лоб и голову воду, чем-то сухим вытирает лоб. Затем какая-то горячая жидкость капает на мой лоб. Громкий и требовательный голос спрашивает:

— ШеРРРанд?

Меня трясут, причиняя сильную боль руке и голове, кто-то встал на мои пальцы рук сапогом и усиливает нажим. Снова тот же голос кричит вопрошая:

— ШеРРРанд?

Сквозь боль киваю головой, губы пытаются повторить это слово «шеррранд». Что-то смутно знакомое в этом слове, но сейчас не до него. Мне слишком больно и страшно. Сапог убрали с пальцев. Кто-то пытается поднять меня на ноги за поврежденную руку. Стон превращается в крик: «ААА-ААА!». Мое тело отпускают, вдавливают в пол, кто-то сильно тянет мою руку. Нестерпимая боль разрывает плечо и раздается характерный щелчок в суставе. Звуки этого мира стихают, и я проваливаюсь в темноту. Наконец-то боль оставляет меня в покое.

Счет времени потерян. Не надолго прихожу в себя и снова уношусь в темноту. Каждое возвращение в этот мир сопровождает тупая боль в голове, озноб, жажда, отвратительный тошнотворный запах. Мир вокруг крутиться, и раскачивается, не давая на чем-либо сфокусироваться взгляду. Горло пересохло, губы не могут пошевелиться. Попросить воды, нет сил. В голове же ни на минуту не смолкает собственный стон: «Пить. Пить. Пить». Чья-то рука тащит меня за волосы, мне запрокидывают голову и вливают в рот жидкость. Жадно пытаюсь проглотить, но лишь захожусь в приступе кашля. Кто-то кричит на меня. Что кричат, разобрать не могу. Снова запрокидывают голову и льют в рот теплую сладко-вязковатую жидкость. Глоток, еще глоток. У меня получается пить. Жидкость струйкой пробирается в желудок. Через некоторое время понимаю, что больше пить не могу, слишком устала. Веки отяжелели, впервые после этой катастрофы проваливаюсь в сон, а не в темноту.