Маркизов. Путаю я их, чертей! Учи меня, дружок, профессор. Дай я тебе еще супу налью! (Пауза.) Два брата: минимум — маленький, худенький, беспартийный, под судом находится, а максимум — толстяк с рыжей бородой — дивизией командует!

Адам. Поздравляю, товарищи: с Захаром неладно!

Ефросимов. Нет, нет! Это хороший способ запомнить что-нибудь.

Адам. Внимание! Полдень, полдень. Объявляю заседание колонии открытым. Пончик-Непобеда, записывай… Вопрос об отлете Дарагана для того, чтобы узнать, что происходит в мире. Какие еще вопросы?

Ева. Руки, руки!

Дараган. Товарищи, честное мое слово, я совершенно здоров.

Ева. Дараган, протяни руки!

Дараган. Товарищи! Вы же не врачи в конце концов! Ну, хорошо. (Протягивает руки, все смотрят.)

Ева. Нет, не дрожат… Александр, посмотри внимательно — не дрожат?

Ефросимов. Они не дрожат… Он может лететь!

Пончик. Ура! Ура!

Ева. Дараган летит! Дараган летит!

Адам. Итак, он летит. Как поступишь ты, Дараган, в случае если война продолжается?..

Дараган. Если война еще продолжается, то я вступлю в бой с неприятельскими силами в первой же точке, где я их встречу.

Адам. Резонно! И возражений быть не может!

Дараган. А ты что ж, профессор, молчишь? А? Тебе не ясно, что СССР не может не победить? Ты знаешь по обрывкам радио, что война стала гражданской во всем мире, и все же тебе не ясно, на чьей стороне правда? Эх, профессор, ты вот молчишь, и на лице у тебя ничего не дрогнет, а я вот на расстоянии чувствую, что сидит чужой человек! Это как по-ученому — инстинкт? Ну, ладно… (Преображается. Надевает промасленный костюм, бинокль, маузер, пробует лампу на груди, тушит ее.) Профессор, ты пацифист! Эх, кабы я был образован так, как ты, чтобы понять, как с твоим острым умом, при огромном таланте, не чувствовать, где тебе надо быть… Впрочем, это лишнее сейчас. Вот и хочу в честь пацифизма сделать мирную демонстрацию. Покажу же тихо и скромно, что республика вооружена достаточно, столько, сколько требуется… Города же советские, между прочим, тоже трогать нельзя. Ну давай, профессор, аппарат.

Ефросимов. Пожалуйста. (Снимает, подает Дарагану изобретение.)

Дараган. И черные крестики из лаборатории.

Ефросимов. Ты не возьмешь бомб с газом, истребитель!

Дараган. Как же так — не возьму?

Ефросимов. Я уничтожил их. (Пауза.)

Адам. Этого не может быть!..

Дараган. Странно шутишь, профессор!

Ефросимов. Да нет, нет… Я разложил газ… Смотрите: пустые бонбоньерки… Я не шучу. (Бросает на стол блестящие шарики.)

Дараган. Что-о?! (Вынимает маузер.)

Пончик. Эй! Эй! Что? Что?..

Ева. Не смей!! Адам!

Дараган (стреляет, и лампы в приемнике гаснут). Адам, ударь костылем хромого беса по голове! Захар! Убью!

Маркизов (пыхтя). Долго ли меня убить!

Пончик. Дараган! Ты в меня попадешь!

Ева (заслоняя Ефросимова). Убивай сразу двух! (Вынимает браунинг, кричит.) Поберегись, стрелять буду! (Пауза.)

Дараган. Что, что, что?

Адам. Тебе дали револьвер, чтобы защищаться в случае, если ты встретишь опасного зверя, а ты становишься на сторону преступника!..

Ева. Убийство в колонии! На помощь! На помощь!

Дараган (Маркизову). Пусти, черт! Пусти! (Вырвавшись из объятий Маркизова.) Нет, нет, это не убийство! Адам, пиши ему приговор к расстрелу. Между нами враг!

Ефросимов. При столкновении в безумии люди задушили друг друга, а этот человек, пылающий местью, хочет еще на одну единицу уменьшить население земли. Может быть, кто-нибудь объяснит ему, что это нелепо?

Дараган. Не прячь его, Ева! Он все равно не уйдет от наказания — минутою позже или раньше!

Ефросимов. Я не прячусь, но я хочу, чтобы меня судили прежде, чем убьют!

Дараган. Адам! Ты первый человек. Организуй суд над ним!

Адам. Да, да, я сейчас только осмыслил то, что он сделал… Он… Непобеда, Захар, за стол — судить изменника!

Пончик. Товарищи, погодите, мне что-то нехорошо!..