Шрифт:
Ешьте шпроты, — я подвинул к ней банку.
Спасибо. — Девушка глазами поискала несуществующую вилку.
А вы хлебом поддевайте, — сказал Саша. — Вот так, — он показал. — Вот только выпить нечего.
Сколько минут прошло? — спросил я.
Двенадцать, — сказал Саша. — Сейчас к Люберцам подбегает.
Хорошо, что озеро замерзло, а то бы пришлось вокруг.
Он через озеро бежит? — спросила девушка.
Так ближе, — объяснил Саша.
Не провалится, — успокоил Саша.
Он не из Колиного взвода? — спросила девушка.
Нет, — сказал Саша. — Нашего взводного зовут Митя.
Старший лейтенант Митя.
Так если ваш приятель провалится, Коле не влетит? — спросила девушка.
Нет, не влетит, — сказал Саша. — Он что, за вами ухаживает?
Кто?
Старший лейтенант, — сказал Саша.
Что вы, — сказала девушка, — у него невеста в Николаеве.
Довольно далеко, — сказал Саша. — Географически, конечно. Духовная близость тут ни при чем.
Что? — не поняла девушка.
Ничего, я так. — Саша посмотрел на часы.
Невеста, конечно, не жена, — сказала девушка. — Сегодня ты невеста, а завтра... — Она вздохнула. — Он ничего, только вот пьет.
Советские офицеры не пьют, — сказал Саша.
Пьют, — сказала девушка. — А ему нельзя.
Всем нельзя, — сказал Саша.
Я заметил, что после разговоров про то, как Алеша провалится под лед, он стал очень насмешлив.
Пускай здоровые пьют, — говорила девушка. — А он полосу препятствий в офицерском многоборье пробежал и чуть не умер.
Чуть не умер на боевом посту, — сказал Саша.
У него невроз, — сказала девушка.
Пенсия — вот в чем его спасенье, — сказал Саша.
Он не инвалид, — гордо сказала девушка.
Сколько времени? — спросил я.
Если не утонул, минут через семь будет, — сказал Саша.
Я его боюсь, — говорила девушка.
Колю? — спросил Саша без всякого интереса.
С кем, говорит, увижу — убью.
– - Из пистолета системы Макарова, — сказал Саша. — Есть такой офицерский пистолет. Не очень хороший, но стреляет.
Правда? — Девушка испугалась.
Гоните его к чертовой матери, — сказа.! Саша.
Он ничего, только пьет...
Ну, ладно, — сказал Саша. — Сколько там? — Он посмотрел на часы.
Девушка сладко зевнула.
Нина, — сказал вдруг кто-то крепким командирским голосом. — Нинка!
И сразу стало холодно: в раскрытом настежь окне стоял человек гренадерского роста и сложения. Трудно сказать, какими были гренадеры, но, судя но описаниям, они выглядели точно так. Подобных ему людей я больше не видел нигде: секрет их производства, очевидно, потерян. По званию он был старший лейтенант. Без шинели, во всем парадном. Кортик, кажется, висел. Не помню точно.
Нинка, — говорил старший лейтенант, стоя на подоконнике и не обращая на нас никакого внимания, — я же тебя везде искал. Даже на каток ходил.
Зачем на каток? — спросила девушка.
— Там свет горел, — сказал старший лейтенант. Внезапно он заметил, что кроме его девушки в столовой есть мы.
А что вы тут делаете? — спросил он.
С Новым годом, товарищ старший лейтенант, — сказал Саша.
А это не имеет никакого значения, — сказал старший лейтенант. — Новый год, старый год: все одно.
Он постоял молча в раскрытом окне, а потом, опустив голову, вдруг стал читать стихи. Сбиваясь, без всякого выражения:
Ты меня не любишь, не жалеешь, Разве я не молод, не красив... и т.д.
Стихи были длинные. В конце концов девушка расплакалась.
– Коля, — сказала она, — Коленька, — и пошла к окну. — Что же ты без шинели...
Старший лейтенант протянул ей руку, и она шагнула на высокий подоконник. Не попрощавшись, не обращая на нас никакого внимания и не закрыв окна, они уходили. Так как из темного помещения отлично видно все, что происходит на освещенной улице, то мы смогли наблюдать, как они целовались, стоя по колено в снегу, старший лейтенант, будучи значительно выше ростом, за локти приподнял девушку, целуя, легко и долго держал па весу, — и туфелька скользнула в снег.
Если вечером 53 года снег почти не падал и была та самая звездная «ночь перед рождеством», то в 2 часа ночи 54 года, когда мы вышли на улицу, он, что называется, валил.
Было тепло и тихо. Мы шли вдвоем под снегом через пустой плац. Я думал о том, что Алеша сейчас пересекает озеро, и о том, что, если до утра будет такой снег, то завтра с подъема все училище начнет чистить плац деревянными лопатами, а послезавтра, если опять же снег не перестанет, нас повезут очищать от заносов железнодорожные пути. «С Новым годом», — сказал, проходя мимо, разводящий, за которым следовала смена караула в тулупах, засыпанных снегом. В двенадцать их поставили, в два сменили.