Конечно, я помнила. На двери на медной табличке мое полное имя «Достопочтенная Френсис Логан» значилось еще со времени, когда я была настолько мала, что приезжала с няней. Эта надпись неизменно приводила меня в восторг.

— Ты это собираешься надеть сегодня вечером? — Полли подошла к огромной кровати под красным балдахином, где было разложено мое платье. — Как прекрасно, зеленый бархат с серебром, мягкий, словно сон. — Он потерлась щекой о ткань юбки. — Иногда в нем бывает слишком жарко, но я люблю бархат. Ты довольна, что мода на длинные юбки вернулась снова? Но я хочу больше узнать, как живут девушки в Англии.

— Танцы, — сказала я, пожимая плечами, — теннис по возможности, вечеринки в обязательном порядке, Аскот, чтобы время от времени показывать себя во всей красе. О, я не знаю, думаю, ты и сама можешь себе все это представить.

— И все это происходит так, как сейчас внизу?

— Непрерывная болтовня и сплетни? Полли, там внизу собрались одни старики. Ты познакомишься с ровесниками, тогда сама увидишь.

— Они не считают себя стариками, — ответила она, смеясь.

— Ну, — сказала я, — не все ли равно, какие они?

— Мне они не кажутся старыми, может быть потому, что они выглядят значительно моложе мамы с папой. Подумать только, Фанни, твоя мама еще не родилась, когда моя выходила замуж, и миссис Уорбек была уже достаточно взрослой, чтобы стать подружкой невесты. Нет, но о чем я действительно хочу узнать по выходе в свет, так это о любви. Правда, что там все влюблены? Правда, что все только и говорят, что о любви?

Я была вынуждена признать, что это имеет место.

— О, спасибо. Я была уверена, что ты скажешь, что здесь все, как в Индии, но я так надеялась, может быть, в холодном климате… Во всяком случае, не рассказывай маме, если она спросит, что английские дебютантки мечтают о любви. Она считает идеальным, что я никогда ни в кого не влюбляюсь, даже дразнит меня этим. Но так не годится, потому что, если ты чего-то не делаешь сейчас, скорее всего, ты это не сделаешь никогда. Я должна об этом подумать, потому что в моем возрасте это неестественно.

Я смотрела на нее с удивлением. Мне казалось очень неестественным ее нежелание поговорить с кем-то из взрослых, даже если она не доверяла леди Монтдор. Но тут меня поразила новая догадка.

— В Индии, — спросила я, — ты не могла влюбиться в…?

Полли рассмеялась:

— Фанни, дорогая, что ты имеешь ввиду? Конечно, могла бы, почему нет. Просто этого не случилось, ты же видишь.

— В белого человека?

— В белого или черного, — ответила она, поддразнивая меня.

— Влюбиться в черного? Что бы сказал дядя Мэтью?

— Люди везде одинаковы. Ты просто не видела раджей, но некоторые из них очень привлекательны. У меня там был один друг, который чуть не умер из-за любви. Знаешь, Фанни, я уверена, что мама была бы довольна, если бы я влюбилась даже в индуса. Конечно, меня бы сразу отправили домой, но она сочла бы это положительным моментом. Я знаю, она даже пригласила к нам в дом одного француза, потому что считает, что ни одна из женщин не устоит перед ним. Я слышала о нем еще в Дели, но не застала его там, мы с Малышом и тетей Пэтси совершали волшебной путешествие по стране. Я расскажу тебе о нем, но не сейчас.

— Но позволит ли тебе мама выйти замуж за француза?

В то время любовь и брак были для меня неразрывно связаны.

— Нет, не замуж, боже упаси. Она просто хочет, чтобы я немного оттаяла, чтобы убедиться, что я способна что-то чувствовать, как другие женщины. Ну, пусть сама убедится. Там, рядом с туалетным столиком колокольчик. Я позвоню тебе, когда буду готова, я здесь больше не живу, у меня новая комната. У нас уйма времени, Фанни, почти час.

Моя спальня размещалась в Башне, где во времена нашего детства находилось царство Полли. В то время, как в оформлении всех прочих комнат Хэмптона отдавалось предпочтение классике, спальни в Башне были преувеличенно готическими, в стиле иллюстраций к волшебным сказкам. Башенки украшали кровать, шкафы и камин, обои были стилизованы под пергаментные свитки, цветные круглые стекла поблескивали в переплете окон. Пока семья находилась в Индии, во всем доме были проведены обширные работы по модернизации, и, оглядевшись, я увидела, что за дверцами одного из шкафов скрывается выложенная кафелем ванная. В прежние времена через этот шкаф можно было выбраться на площадку страшно крутой винтовой лестницы, которой я пользовалась для своих тайных вылазок и до сих пор помнила, как холодно было раньше в коридорах дома, хотя в камине моей спальни всегда пылал огонь. Сейчас центральное отопление поддерживало повсюду температуру, близкую к тепличной. Огонь, мерцающий под шпилями и башенками камина, был зажжен скорее для красоты, и завтра мне не придется просыпаться в семь утра, как прежде, под осторожную мышиную возню служанки у камина. Эпоха роскоши закончилась, пришло время комфорта.