Шрифт:
В конце концов, Россия имеет те же проблемы, что и некоторые другие страны Восточной Европы, – проблемные регионы, куда выезды заказаны. Болельщик ЦСКА, пожелавший остаться неизвестным, таким образом оценивает данную ситуацию:
«Многие реально ссут ехать на Кавказ. Там, бля, камнями закидают, и баста, пиши пропало. Не раз уже было. У нас пацанчик через дорогу за пивом бегал, потом всей шоблой его отбивали. Они днем тебе улыбаются, а ночью резать придут. Или попробуй один прогуляйся по городу. Чтобы с девчонками познакомиться я уже вообще молчу. Там это невозможно. Зато посмотри, что в Москве происходит. В любом вузе кто самый крутой? У кого «Бентли»? Кто покупает все экзамены и ни хрена не учится, но получает диплом первым? Кто трахает лучших баб? Кавказцы. Я с одним общался, он мне кричит, я, типа, нохча, всех тут в рот е…л, Чечня форева и все такое. Я ему говорю, что ж ты к себе не едешь, если Чечня форева? Что же ты у нас тут в Москве околачиваешься? У них потребительское отношение как к России, так и к русским».
В близких странах происходит то же самое. Владек, саппортер клуба «Хюси», базирующегося в районе Приштины и играющего в Райффайзен Суперлига Косово (такое сложное название имеет чемпионат Косово по футболу) рассказывает об этнических противоречиях между сербами и албанцами:
«Я сам серб по национальности, всю свою жизнь прожил в Приштине. Город всегда был разделен на сербскую и албанскую половины, и конфликты тоже были всегда, хотя во времена Югославии о них умалчивали. Я раньше не видел албанцев на футболе. То есть несколько человек сидели на трибунах, играли в командах, но их было так мало, что особого внимания никто не обращал. В 1999 году у нас прошел чемпионат, проходивший под эгидой миссии ООН в Косово. Сербы ненавидят ООН. Сербы ненавидят НАТО, потому что они бомбили нашу страну и использовали химическое оружие. Албанцы молились на своих новых хозяев, практически все клубы теперь возглавляют албанские тренеры, везде играют албанские футболисты. Сербов нет ни на трибунах, ни в командах. Мы, старшее поколение косовских болельщиков, оказались в сложной ситуации. С одной стороны, «Хюси» клуб всей моей жизни. С другой, он принадлежит албанцам, с которыми мы всю жизнь воевали».
Проблемные регионы и воинственно настроенное этническое меньшинство характерны и для других стран Восточной Европы. В румынском первенстве, например, фанаты с неохотой едут в Трансильванию, где венгерское меньшинство (около полутора миллионов человек) считают данную территорию своей и готовы дать бой любым румынским болельщикам, приехавшим в регион.
Обилие проблем, низкий уровень жизни и совершенно иной, «не западный» обывательский уклад породили в Восточной Европе новый виток фанатского движения, который в целом ряде аспектов был уже отличен от многолетнего эталона – английского хулиганизма. Это особенно было заметно в девяностых и нулевых, когда многие этносы проходили инициативный обряд национальной самоидентификации и не хотели за кем-то что-то повторять. Остальные тоже поставили обратно на полку книжки Дуги Бримсона, поскольку прочитанное их совершенно не касалось, да и жизнь была сложнее строк «Мы приехали на «Стэмфорд Бридж», прыгнули на «Хедхантерз», и отступили в метро, где еще раз прыгнули, но уже на вычисленных нами споттеров «Арсенала».
Чарующий некогда дух английского футбольного хулиганизма оказался теперь совершенно невостребованным, а сами герои прошлого уже лежали в травматических пунктах со сломанными носами и выбитыми зубами, познакомившись с македонскими и российскими болельщиками.
Время англичан окончательно прошло.
Говоря о закате английского хулиганизма, стоит выделить семь его основных причин.
Полицейские акции. Англия первой приняла более жесткие законы, касающиеся хулиганов от футбола – т. н. законы о футбольном экстремизме. Полиция получила куда как более широкие полномочия для действий против болельщиков как на стадионах, так и вне них. В восьмидесятых в стране пронеслась первая волна облав против «генералов», возглавляющих боевые фирмы, наиболее уважаемых людей в фанатской культуре. Первая волна облав вызвала за собой вторую, потом третью… Главной задачей полицейские ставили нейтрализацию наиболее проблемных фанатских объединений, представляющих в тот период клубы «Челси», «Миллуол» и «Вест Хэм». Надо сказать, что, например, «Мужики», ведущая фирма «Миллуола», потеряли практически всех своих лидеров, в одночасье загремевших за решетку. Конечно, пострадали не только три вышеперечисленных клуба: облавы проводились по всей стране.
Тотальная слежка. Установление камер на стадионах – это еще один вид борьбы с наиболее радикальными футбольными хулиганами. Именно камеры и загубили на корню то, чем всегда славились многочисленные английские мобы: захват вражеского сектора. Новейшие технологии позволяли вычислять наиболее бесчинствующих фанатов для их последующего заключения в камеры (в худшем варианте) или для внесения в «черные списки». Представительство в «черных списках» означало запрещение посещения стадиона на определенный срок. Потом и этого показалось мало, так как фирмы перенесли бои с трибун на улицы. На стритах тоже установили камеры слежения, и деваться фанатам стало уже совсем некуда. Теперь два моба, столкнувшись где-нибудь на улице, просто стоят и переругиваются между собой, избегая драки. Большой Брат всюду следит за ними…
«No football colors, only casual wear» – запрещено! Движение футбольных казуалов, которые, опасаясь быть «вычисленными» полицией или вражескими споттерами, носили достаточно нейтральную одежду и никак не подчеркивали клубные цвета, тоже загнулось. Знаменитые пабы с надписью «No football colors, only casual wear» получали в число завсегдатаев полицейских сексотов, которые внимательно следили за происходящим. Данная акция была полностью поддержана и английскими футбольными клубами, для которых маркетинг становился основной движущей силой. Гораздо выгоднее для бюджета, если болельщики будут носиться в клубных майках, а не в непонятных одеждах от «Trussardi». И казне прибыль, и полиция опять же легко может отличить фаната от обывателя.
Расцвет потребительской цивилизации. Европа живет уже не в индустриальном, а постиндустриальном обществе, в котором культура массмедиа ставит сексуальные утехи выше радости материнства; в котором расцветает феминизм, не видящий разницы между браком, проституцией и сексуальным домогательством; в котором парадами проходят сексуальные меньшинства. Все это ведет к мощнейшему демографическом кризису.
Демографический кризис. Это лишь на первый взгляд кажется, что данная причина несущественна. Внутренний кризис западной цивилизации, предсказанный еще Шпенглером и Фукуямой, заключается в том числе и в вырождении нации. Ли Джаспер, советник мэра Лондона по национальному вопросу, в 2002 году говорил о том, что белое население (традиционно составляющее европейское большинство фанатской субкультуры) станет меньшинством в Лондоне в 2010 году. Меньше рождается детей – меньше становится и гипотетических фанатов, в конце концов, все это очень просто. Страшно сказать, что станет с английскими хулз в конце века, когда средний возраст населения страны перевалит за 50 лет согласно исследованиям американского политика и публициста Патрика Бьюкенена. Рабочий класс, некогда обеспечивший стране «бэби-бум», тоже живет интересами современного общества. А дети в нем не в чести.
Поддержка только официальных фан-клубов. Вырождение института фирмы тесно связано с поддержкой официальных фан-клубов для «хороших парней», выхолощенных представителей яппи – субкультуры, живущей всеохватывающей успешностью, тренажерными залами, офисной работой и… чуть-чуть – футболом. В прошлом году одна бригада из Восточной Европы предложила английскому фан-клубу просто-напросто сыграть в футбол между собой (специально не привожу наименования фирм, на эту тему будет отдельный пост, так как там развернулась интересная история). Англичане отказались, мотивировав свое решение тем, что восточные парни не являлись официально признанной организацией. Весь же английский хулиганизм всегда был славен тем обстоятельством, что никогда не имел зависимости от клуба. Фирма существовала отдельно, клуб – отдельно. Теперь все иначе и, возможно, в какой-то степени и к лучшему, но только вот английских хулз от этого больше не стало.