ГРОМОВ

А ты умеешь?

КЛИНКОВ

По книжке можно. У нас ножка шкафа подпёрта толстой поваренной книгой.

ПОДХОДЦЕВ

Здорово удумано. В конце концов, что мы не такие люди, как все, что ли?

КЛИНКОВ

Даже гораздо лучше.

ИНТ. КВАРТИРА ПОДХОДЦЕВА ДЕНЬ

Луч солнца освещает следующую картину: Подходцев и Громов сидят на полу у небольшой кадочки, в которую насыпано муки чуть не доверху. Сбоку стоит корзина с яйцами, лежит кусок масла, ваниль и какие-то таинственные пакетики.

ГРОМОВ

Как твоя бедная голова выдерживает такие мозги. Откуда ты взял, что ваниль распустится в воде, когда она - растение.

ПОДХОДЦЕВ

Сам ты растение дубовой породы. Ваниль не растение, а препарат.

ГРОМОВ

Препарат чего?

ПОДХОДЦЕВ

Препарат ванили.

ГРОМОВ

Так… Ваниль - препарат ванили. Подходцев - препарат Подходцева. Голова твоя препарат телячьей головы…

ПОДХОДЦЕВ

Ты не кричи, а объясни мне вот что: почему я должен сначала "взять лучше крупитчатой муки 3 фунта, развести четырьмя стаканами кипячёного молока", проделать с этими тремя фунтами тысячу разных вещей, а потом, по словам самоучителя, "когда тесто поднимется, добавить ещё полтора фунта муки"? Почему не сразу четыре с половиной фунта?

ГРОМОВ

Раз сказано, значит, так надо.

ПОДХОДЦЕВ

Извини, пожалуйста, если ты так глуп, что принимаешь всякую печатную болтовню на веру, то я не таков! Я оставляю за собой право критики.

ГРОМОВ

Да что ты, кухарка, что ли?

ПОДХОДЦЕВ

Я не кухарка, но логически мыслить могу. Затем - что значит: "30 желтков, растёртых добела"? Желток есть желток, и его, в крайнем случае, можно растереть до желта.

ГРОМОВ

Может, тут ошибка? Не "растёртые" добела, а "раскалённые" добела?

ПОДХОДЦЕВ

Знаешь, ты, по моему, выше Юлия Цезаря по своему положению. Того убил Брут, а тебя сам Бог убил. Ты должен отойти куда ни будь в уголок и там гордиться. Раскалённые желтки! А почему тут сказано о "растопленном, но остывшем сливочном масле"? Где смысл, где логика? Понимать ли это в том смысле, что оно жидкое, нехолодное, или что оно должно затвердеть? Тогда зачем его растапливать? Боже, Боже, как это всё странно!

Громов c раздражением вырвал из поваренной книги лист "о куличах" и бросил его в кадочку с мукой.

ГРОМОВ

На! Теперь это всё перемешай!

Открывается дверь. На пороге стоит смущённый Клинков. Он не входит в комнату и пытается заслонить своей широкой фигурой что то, стоящее сзади него и увенчанное красными перьями.

КЛИНКОВ

Как… вы уже вернулись? А я думал, что вы ещё часок прошатаетесь по рынку.

ПОДХОДЦЕВ

А что? Да входи… Чего ты боишься?

КЛИНКОВ

Да уж лучше я не войду…

ГРОМОВ

Да почему же?

Из-за спины Клинкова вышла МАРУСЯ.

МАРУСЯ

Я тебе говорила - не надо. Такой день нынче, а ты пристал - пойдём да пойдём!.. Ей Богу, бесстыдник.

ПОДХОДЦЕВ

Клинков, Клинков, когда же ты наконец перестанешь распутничать? Сам же затеял это пасхальное торжество и сам же среди бела дня приводишь жрицу свободной любви…

МАРУСЯ

Нашли жрицу. Со вчерашнего дня жрать было нечего.

КЛИНКОВ

Браво! Она тоже каламбурит!! Подходцев, запиши - продадим.

ГРОМОВ

У человека нет ничего святого. Сударыня, нечего делать, присядьте, отдохните, если вы никуда не спешите.

МАРУСЯ

Господи! Куда же мне спешить. Куда, спрашивается, спешить, если меня хозяйка вчера совсем из квартиры выставила?

КЛИНКОВ

Весна - сезон выставок. Подходцев, запиши. Я разорю этим лучшую редакцию столицы. Ах, как мне жаль, Маруся, что я не могу оказать вам того гостеприимства, на которое вы рассчитывали.

МАРУСЯ

Уйдите вы. Ни на что я не рассчитывала. Отдохну и пойду.

Маруся садится на край кровати. Видит кадочку с мукой.

МАРУСЯ

Ой! А что это вы, господа, делаете?

ГРОМОВ

Куличи. Только у нас, знаете ли, не ладится…

КЛИНКОВ

Видишь ли, Маруся, мы решили отпраздновать праздник святой Пасхи по-настоящему. Мы - буржуи!

Маруся встала и осмотрела кадочку.