Теперь юноша почти не спускал с них глаз. Один из милиционеров нагнулся к костру прикурить. Короткая стеганка его приподнялась, и Федя приметил новенькую желтую кобуру. Из нее торчала надраенная до блеска рукоятка пистолета с глубокими темными раковинами. Наташа закончила укладку рюкзака, наскоро ополоснула в реке котелок и протянула его Феде.

–  Отдай Володьке, - сказал он, туго стягивая свой рюкзак.

Покончив с ним, Федя скатал плащ-палатку и тоже передал ее товарищу.

Поведение его удивило Володю. Сильный и выносливый, Федя обычно брал груза больше всех. А сейчас он явно старался облегчить свою ношу. Но такова уж была сила давнего дружеского доверия, что Володя не счел нужным даже спросить, почему Федя отказался от котелка и плащ-палатки…

–  Собрались?
– спросил Сазонов.
– Проходите вперед.

–  Как арестантов!
– Наташа хотела улыбнуться, но у нее получилась только жалкая гримаска.

–  Разговорчики!
– Сазонов строго посмотрел на Наташу.
– Поговорим на месте. Будем составлять акт, тогда и поговорим.

–  Поговорим!
– сердито блеснула глазами Наташа.
– Подумаешь!

–  А где Петька?
– вспомнил Сазонов.

Наташа отвернулась, не желая отвечать ему. Володя осмотрелся, но ответить не успел.

–  В поселок ушел, - опередил его Федя.

–  В поселок?
– удивился Сазонов.
– Один?

–  Вы же приказали отправить его обратно?
– не глядя на него, напомнил Федя.
– Мы выполнили.

–  Додумались!
– Сазонов укоризненно покачал головой.
– Отправить мальчонку одного. Наслушались болтуна и поверили, что он все знает и все может.

–  Ничего, - Федя вскинул за спину рюкзак и спокойно добавил: - По ручью пойдет - не заблудится.

Володя быстро переглянулся с Наташей. Если Федя счел нужным укрыть Петьку от Сазонова, значит, так надо. Наташа с самой откровенной неприязнью посмотрела на непрошеных попутчиков и незаметно поддержала Федю:

–  Что ж мы стоим? Петьку все равно уже не догнать, - и первой направилась к горам.

Небольшая группа поднялась ложбинкой, прорезавшей кряж, и спустилась на знакомый карниз, нависший над пропастью. Задержанные шли молча. Притихла даже Наташа. Все случившееся казалось ей непоправимой бедой. Страшно было подумать, что ждет их в поселке. Девушка никогда не бывала в милиции, а о суде имела самое слабое представление - по газетным заметкам да случайным чужим рассказам. И вдруг - акт, допросы, быть может, и суд…

В поселке никто не знал трех друзей, никто не мог сказать о них ни хорошего, ни плохого. Но зато там могли поверить всему, что скажет участковый. Сазонов, конечно, представит дело так, будто они и не искали пропавшего мальчишку, а отправились хищничать в государственный заповедник. Как опровергнуть это постыдное обвинение? Хранившиеся в нагрудном кармане Наташи клочок тетрадной обертки и грязный носовой платок Васьки Калабухова потеряли теперь в ее глазах всякую ценность. Кто поверит, что следы мальчишки вели на Семужью? Как доказать это? А вдруг мальчишка погиб? От одной мысли об этом лоб Наташи покрылся холодной испариной. Мигом вылетели из головы думы об акте, допросах, неизбежном и тяжком объяснении в комитете комсомола. Все это вытеснило из сознания одно короткое грозное слово: «ПОГИБ!..»

–  Шевели ногами!
– подогнал девушку сзади сорванный голос.
– Спишь на ходу.

Беспечный по натуре Володя не так остро переживал задержание. Он все еще старался найти объяснение странному поведению Феди. Почему тот перед выходом в обратный путь облегчил свою ношу? Неспроста это. Федя не из тех, кто сваливает на плечи товарища побольше, а на свои берет поменьше…

Занятые нерадующими размышлениями, они не замечали, как бежало время. У снежного моста Наташа остановилась и выжидающе посмотрела на Сазонова.

–  Дальше, дальше!
– Он махнул рукой вперед.

–  Нам же туда идти.
– Наташа показала посохом на снежный мост.

–  Здесь не пройдем, - ответил Сазонов.
– Шею сломаем на спуске.

–  Мы прошли… - поддержал Наташу Володя.

–  Не указывайте мне!
– оборвал его Сазонов.
– Я вас задержал, я и доставлю по назначению.

–  Куда вы нас ведете?
– не выдержала Наташа.

–  Куда надо, туда и ведем!
– отрезал Сазонов.
– Ведем задержанных за нарушение статьи восемьдесят шестой уголовного кодекса, предусматривающей за браконьерство в государственном заповеднике до двух лет лишения свободы, без наличия отягчающих обстоятельств.

Произнес он это так, чтобы Наташа поняла, что в поведении задержанных имеются отягчающие обстоятельства. И снова мысль девушки вернулась к пропавшему Ваське и предстоящему в поселке объяснению. Беспокойство ее все нарастало. Особенно тяжело было Наташе оттого, что она не могла даже перемолвиться с шагавшим впереди Володей. Сазонов не отставал от девушки ни на шаг и, конечно, услышал бы каждое слово.

За спиной у Наташи конвоиры о чем-то тихо переговаривались. Но как ни напрягала она слух, ей ничего не удалось разобрать.