— И обманом вывела его из терема? — напирал главарь.

Внутри вспыхнул костер подобный тем, какие изображены на причудливых гобеленах о божественном суде над ведьмами.

— Нет никакого обмана! А вы наверняка вместе с заговорщиками!

— С кем? — В маслянистых зрачках стражника появилось непонимание. Он оперся на воткнутый в трухлявый пол меч.

— Вот и во-вторых. Стража обсуждала убийство князя, — я гордо вздернула подбородок. — Я слышала, и сколько угодно убеждайте меня в обратном, но так оно и было!

Возможно, в свободные дни дружинники подрабатывали лицедеями и умеючи изображали искреннее удивление, но скорее всего открывшаяся истина оказалась для них неожиданностью. Все разом обернулись к белобрысому остроносому пареньку, который стоял в уголке и расковыривал прыщик на переносице. Лицо худого юноши вытянулось.

— Она лжет! — тоненько вскрикнул парень знакомым мне писклявым голосом. — Зачем нам убивать князя?

— Вот и я не знаю, зачем.

Я погрозила столпившимся на пороге стражам почерневшим кулаком. Все руки извозила в грязных, пыльных кучах, пытаясь отыскать хоть что-то, способное помочь.

— Объясняйся, ведьма, — главарь с трудом вытащил застрявший меч из половиц и направил на меня.

— Я случайно подслушала их разговоры про яд, про смерть…Якобы толку от него нет, помрет — и ладно.

— Те?! — Юноша усердно замотал сальными волосенками. — Лжет она, не говорили мы о князе.

— А о ком? — устало уточнил главарь, растеряв былую прыть.

— Дык о скорой кончине Ждана. — Мальчишка отчаянно зажестикулировал, распаляясь сильнее. — Тот ещё гаденыш: родители подсадили в первые стражи, а он себе кошелечек набивал да всякие несуразности приказывал. Но как веревочке не виться, это… Короче, траванул его кто-то. Вот я и боялся, что Всемил обвинит нас. Ну, мы ж обрадовались и причины к нелюбви имелись.

В путаных объяснениях мальчишки я не разобралась, но мальчуган выглядел уверенным. Неужто отрепетировал речь?

— Постой, — я приподнялась на локтях — дружина напряглась, — говоришь-то ты красиво, но слабо верится.

— Ты ведьма, — юноша насупился, — а пытаешься выставить виновным меня. Это правда, Ждан того… умер, и известие пришло вечером. Мы и побежали к князю, а тот не отвечал, хотя точно находился у себя. Мы того… испугались, вдруг плохо человеку. А в спальне — пустота. Только простыня какая-то висела из окна. Ну а разве князь полезет оттуда, если есть дверь? Эта сомнительная чародейка исчезла той же ночью, недавно сбежал варрен… Ну мы и поняли, что они — похитители. Потом разослали наших по селеньям и городам. Она хотела его убить!

Парень перешел на крик, от которого закладывало уши. Я окончательно запуталась и теперь хлопала ресницами, пытаясь сопоставить картинку услышанного тем вечером со сказанным сейчас, чтобы найти крайне необходимые нестыковки. Всё, к сожалению, получалось довольно складно.

— Значит, врешь ты, ведьма, — подведя неутешительный итог, бородатый главарь обратился ко мне. — Не волнуйся о своей участи, тебе осталось недолго травить людям жизнь. Ошпарим святой водицей, ты и признаешься. Эй! — он крикнул кому-то снаружи. — Готовьте бадью с кипятком.

В висках застучали молоточки. Липкий ужас опутал тело. Несколько долгих мгновения я была готова растерзать стражников, уничтожить их, спалить. Наваждение показалось разумным. Кровавая пелена покрыла глаза. Сердце замедлилось, опутываемое паутиной из темноты.

Но тут в сарай вошел донельзя смущенный Всемил. Отмытый, причесанный и переодетый князь знаками приказал дружине опустить оружие, а после безрадостно заявил:

— Несчастья в том доме действительно происходили. Она не лжет; я — глупец, потому как поверил её словам, не разузнав всех деталей.

— И мы не будем их убивать? — возмутился главарь. — Но она едва не подожгла нас. Бесовская девка!

— Ничего подобного! — вставила дрожащая от слабости я. Мрак рвался наружу. — Я вас остановила!

Всемил повторил приказ.

— А что делать с беглым воришкой? — стражник вынужденно убрал меч.

— Считайте, он отпущен. Кроме того, пусть будет уверен, я отплачу по чести за его помощь.

— В твоей щедрости нет никакой нужды, — скрипя зубами, с невероятной неприязнью произнес Лис.

— Есть, — коротко бросил Всемил. — Рада, нам необходимо поговорить.

Он поманил меня, а я, шипя вполголоса: «Я — не неудачница», выползла из затхлой комнатки навстречу солнцу.

Князь уверенным шагом, в который вернулась былая осанистость и властность, завернул за угол. Я поспешила за ним.

Как можно было всполошить князя (а вместе с ним — целый город, испугавшийся за жизнь всеобщего любимца) на побег, успеть дойти практически до столицы и узнать правду по чистой случайности?