Вкусить мучение совести здесь или в будущем не всех удел, а одних тех, кои погрешают против веры и любви. Она [совесть], держа меч ревности и обличения обнаженным, без жалости мучит. Кто противится греху и плоти, того она утешает, а кто подчиняется им, тех мучения ее преследуют, пока не покаются. И, если не покаются, мучение переходит с ними в другую жизнь и там продлится во веки.

Те из нас, которые соделались причастниками святого ведения, всеконечно должны будут дать отчет и в невольных [в том числе] парениях ума <…>. Ибо если кто будет всегда памятовать о Боге и не будет небречь о святых Его заповедях, тот ни в невольный, ни в вольный грех не впадет. Надлежит нам тотчас и о невольных падениях сокрушенное исповедание приносить Владыке, прилагая его к совершению обычного начала молитвенного правила. Если же не будем как должно и в этих невольных грехах исповедоваться, то во время исхода нашего страх некий непреодоленный найдем в себе. А нам, любящим Господа, надлежит желать и молиться, чтобы в то время оказаться непричастными никакому страху, – ибо кто тогда будет находиться в страхе, тот не пройдет свободно мимо князей адских, потому что эту боязливость души они считают за признак соучастия ее в их зле, как это в них самих есть. Обрадуемая же любовью Бога душа в час разлучения от тела с Ангелами мира несется выше всех темных полчищ, потому что такая душа окрылена бывает духовною любовью, имея в сей любви полное, без всякого недостатка, исполнение закона. Поэтому исходящие из сей жизни с таким дерзновением и во Второе пришествие Господне восхищены будут со всеми святыми. Те же, которые во время смерти хотя

[бы] мало поражаемы бывают страхом, будут оставлены тогда в толпе всех других людей как состоящие под судом; чтобы, испытанные огнем суда, должный им, по делам их, удел получили от Благого Бога.

Безмолвствуя в келлии твоей, уедини ум твой в тебе самом и вспомни о дне смерти твоей. Усмотри умерщвление твое, усмотри падение, восприми плач. Возненавидь суету мира сего. Будь смирён во всех отношениях. Имей попечение о том, чтобы пребывать постоянно в стремлении к безмолвию, и не впадешь в расслабление. Вспоминай о заключенных в аду. Помысли, в каком положении находятся теперь низвергнутые туда души! В каком горьком молчании они пребывают там! Как они стонут ужасно! В каком они страхе и мучении! В каком отчаянии! В какой печали! В каких бесконечных слезах! Потом приведи себе на память день воскресения [мертвых] и Страшный Суд Христов, одно представление которого может привести в ужас. Какое смущение обымет грешников, когда они будут приведены пред Лицо Христа Бога, перед [лицом] Ангелов, Архангелов и прочих Сил Небесных, перед собранием всех людей! Приведи себе на память виды вечных мук: огнь неугасающий, червь неумирающий, мрак тартара [177] , скрежет зубов и прочие ужасы и разнообразные муки. Приведи себе на память блага, уготованные праведникам, дерзновение их к Богу Отцу и Сыну Его, Иисусу Христу, перед Ангелами, Архангелами, всеми Небесными Силами и всем человеческим родом. Приведи себе на память Небесное Царство, сокровища его, радость и покой. Памятование о том и о другом да пребывает с тобою: воздыхай об участи, ожидающей грешников, проливай слезы, весь облекись в сетование, страшись, чтоб и тебе не подвергнуться тому же; воспоминанием благ, уготованных праведным, увеселяйся и ободряйся. Стремись к получению вечного блаженства и к избежанию вечного мучения. Не оставляй этих воспоминаний, находясь и в келлии твоей, и вне ее; содержи эти воспоминания непрестанно в уме твоем, чтобы, хотя бы при помощи их, избежать скверных, душевредных помышлений.

Покаяние – праздник Богу; ибо Евангелие говорит, что Бог радуется более о единем грешнице кающемся, нежели о девятидесятых и девяти праведник [179] . Покаяние, творя праздник Богу, призывает и Небо на пир. Ангелы радуются, когда покаяние приглашает их на вечерю. Все Небесные чины торжествуют, возбуждаемые к веселью покаянием.

Не говори: сегодня согрешу, а завтра покаюсь; но лучше сегодня покаемся, ибо не знаем, доживем ли до завтра.

От прародительного греха [180] освободились мы через Святое Крещение, от тех же грехов, на которые дерзали мы по крещении, освобождаемся не иначе, как посредством покаяния.

В устремлениях произволений вся сила. Горячее произволение в один час может принести Богу более благоугодного Ему, нежели труды долгого времени без него [т. е. без произволения]. Произволение вялое и ленивое бездейственно.

Покаяние имеет великую силу; оно может человека, сильно погрузившегося во грехи, если он захочет, освободить от бремени грехов и, когда он находится в опасности, поставить в безопасности, хотя бы он достиг самой глубины зла.

Как вошедший в дверь уже находится внутри, так точно и помышляющий о собственных согрешениях [находится уже в покаянии]. Ибо кто ежедневно помышляет о них, тот непременно достигнет и до их исцеления; а кто только говорит: я грешен, но не представляет себе грехов своих порознь и не припоминает, что в том-то и в том-то он согрешил, тот никогда не перестает грешить; он часто будет исповедоваться, но никогда не будет думать о своем исправлении. Нужно только начать, а все прочее непременно последует за тем, если только будет сделан приступ; ибо во всем трудны только начало и приступ.

Если бы мы постоянно вспоминали о грехах своих, ничто из предметов внешних не могло бы возгордить нас: ни богатство, ни могущество, ни власть, ни слава; но если бы даже мы сидели на царском троне, и тогда плакали бы горько.

Содеянный грех почти тотчас сам гонит кающегося к Богу, как только он примет в чувство зловоние, тяготу и неистовство греха. Кто же не хочет преклониться на покаяние, того не гонит он к Богу, а удерживает при себе и вяжет его неразрешимыми узами, делая сильнейшими и лютейшими пагубные пожелания.

Как можем мы преодолеть укоренившийся прежде грех? Нужно самопринуждение. Ибо говорится: Муж в трудех труждается себе и изнуждает [насильно прогоняет] погибель свою [184] . Насилие насилием разрушать не воспрещено законами [насилие греха насилием добрых стремлений].

Совершенное покаяние состоит в том, чтобы не делать более тех грехов, в коих каемся и в коих обличает нас совесть; доказательством же удовлетворения за них с нашей стороны и их нам прощения служит изгнание из сердец наших и самого сочувствия к ним.