— Я должен дать ответ в течение суток. Если вы оба так настаиваете, я уеду… но мне надо помочь.

— Издеваешься?

— Нет же. Я хотел бы только с тобой встретиться. Потом приму решение. Ситуация изменилась, но мне не привыкать.

«Сдаешься все–таки, — подумал Филипп. — Ты у меня в руках, сволочь!»

— Сейчас десять часов, — продолжал Ролан, — где ты предпочел бы встретиться? У меня? Или в каком–нибудь кафе, на нейтральной территории?

Он рассмеялся. Филипп, почувствовав, как его переполняет презрение, чуть не начал хамить.

— Что, если на площади Терн, в «Ля Лоррен»? От тебя в двух шагах. Буду ждать внутри — на улице прохладно…

— Договорились.

— Тогда до встречи.

Филипп не мог прийти в себя.

Ведь должен же Ролан понимать, что проиграл окончательно. Причем сам виноват. Если бы не соблазнил Марилену, еще существовала возможность договориться. А теперь… Он не получит ни гроша. «Раздавлю его, — подумал Филипп. — Как червяка. Посмотришь, как я тебе помогу».

Через четверть часа он добрался до площади Терн. Дул ветер. Движения почти не было. Он пересек площадь и вошел в кафе. Ролан уже ждал его с дружеской и приветливой улыбкой на лице. Протянул Филиппу руку, и тот почти помимо воли пожал ее.

— Что будешь пить? Коньяк? Официант, два коньяка… Да, старина! Какое потрясение! До сих пор не могу опомниться после этой истории с завещанием… Сам понимаешь, поэтому я и попросил встретиться… Знаю, между нами произошла небольшая размолвка на сентиментальной почве… Ну и что? Не станем же мы делать из мухи слона… Думаю об этом с самого утра. У меня к тебе предложение.

— Бесполезно, — проговорил Филипп. — Я умываю руки. Завтра же напишу прокурору республики заявление, что Симона погибла в Джибути и что Марилена…

— Глупо. Ты посчитал, сколько потеряешь?

— Не собираюсь считать.

— Да? И все же… В одном случае ты получаешь все, разумеется при условии, что Марилена не воскреснет. В другом… подожди, дай мне закончить… наследство переходит к Марилене, но поскольку она племянница, то налоги съедят пятьдесят пять процентов общей суммы или что–то около этого… В конечном счете ты получишь не больше того, что отошло бы тебе по нашей договоренности.

— Мне все равно.

— Черт возьми! Ты зол на меня до такой степени?

Официант принес коньяк. Какое–то время они хранили молчание.

— Но, — проговорил наконец Ролан, — я ведь прошу необязательно половину…

Подождал, наблюдая за реакцией Филиппа, как за игроком в покер, взявшим новую карту.

— Все равно нет, — ответил Филипп.

Ролан притворился, что не слышит.

— Понимаю, — продолжал он, — половина — это много. Ведь в конце концов, заниматься всем придется тебе… вложение капитала, использование процентов, в общем, неблагодарный труд… Согласен на одну треть… В этом случае тебе достается приличная сумма.

— Нет.

— Ты меня разоряешь, — рассмеялся Ролан. — Ладно… Дай четверть. Я не привередлив.

— Не получишь ни трети, ни четверти.

— Это твое последнее слово? Надеюсь, ты знаешь, какие неприятности тебя ждут с правосудием. Присвоение чужой личности — это очень серьезно.

— Не твое дело.

Филипп наклонился к Ролану, он уже не мог сдерживать себя.

— Теперь я понимаю, почему Симоне так хотелось отделаться от тебя. Она очень быстро увидела, что ты… просто мелкий вымогатель.

— Не будем преувеличивать, — невозмутимо ответил Ролан. — Мое предложение остается в силе. Оно вполне разумно и дает вам возможность избежать судебного процесса. Прошу тебя, передай его жене. Решать ведь не тебе, а ей. Официант… Сколько с меня?

Небрежным жестом он отказался от сдачи.

— Тебя подвезти? Машина стоит у входа.

— Нет, лучше пройдусь.

Филипп встал. Ролан ухватил его за рукав.

— Помнишь поговорку? — сказал он. — Утро вечера мудренее. Позвони завтра утром. И не забудь: я прошу четверть. Это подарок.

Филипп резким движением освободил руку и вышел на улицу. Ролан закурил сигарету. Посмотрел в стоящее перед ним зеркало. «Да, парень, — пробормотал он, — вот ты и остался не у дел».

Филипп шел быстрым шагом. Он начал подводить итоги и остался доволен. Старик умер. Состояние само плывет в руки. Того, что останется после уплаты налогов, ему хватит с головой. Но главное… главное… С Роланом покончено — он уже не сможет сделать ничего, ничего. Слава богу. А если он еще посмеет приставать к Марилене, тогда что ж, он без колебаний набьет ему морду. И сделает это с огромным удовольствием.