– Я должна идти домой, – говорит Эли, слезая с качелей.

– Не вопрос.

– Надеюсь, скоро мы снова увидимся.

– Всегда, когда захочешь, – отвечает Алисия, спрыгивая с качелей.- Мы же подруги.

– Конечно, подруги.

– Береги себя. Если тебе что-то понадобится, ты знаешь, где меня найти.

– Знаешь, большое тебе спасибо, Алисия.

Прощаясь, подружки обнимаются, напоследок улыбнувшись друг другу. Элизабет поворачивается

и идет к выходу из парка.

Разговор с Алисией был необычайно продуктивным и полезным. Эли восстановила свои душевные

силы и возвратила былую уверенность на все сто процентов. Сейчас она напишет Раулю, чтобы договориться о встрече, не раскрывая своих истинных намерений. Ей не хочется раньше времени спугнуть его. Она уверена, что на этот раз встреча с другом будет совершенно другой.

Как сказала ей Алисия, она должна использовать все, что у нее под рукой, для того, чтобы

осуществить свои замыслы. Так она и поступит. Только бы все получилось!

Глава 22

Мария нехотя помешивает ложечкой кола-као с молоком. Какао очень горячее, как ей нравится. Она сидит перед включенным телевизором, рассеянно глядя на экран, и не замечая, что там в этот самый момент происходит. Гадеа молча завтракает, сидя рядом с ней. Она переживает за сестру. Гадеа отлично понимает, что сестре очень нелегко принять решение на ее вчерашнее предложение. Возможно, она была несправедлива к ней и немного эгоистична. Нет, то, что их отцу необходимо, чтобы одна из них двоих находилась с ним в Барселоне, это совершенно точно. Но верно также и то, что бросить все, что у них есть в Мадриде, чтобы начать с нуля в чужом городе, оказывается, тоже очень тяжело. Видя сестру такой, Кадеа чувствует себя очень скверно.

– Ты хорошо себя чувствуешь? Ты очень молчалива, – спрашивает сестру Гадеа.

– Да, хорошо, – тон ответа говорит об обратном, да и выражение лица доказывает это. Рыжеволосая наклоняется над столом и отпивает глоток кола-као. Да, какао довольно-таки горячее.

– Мери, ты не обязана это делать, если не хочешь. Папа рано или поздно придет в себя.

– Вчера ты говорила не так.

– Знаю, но я не должна была втягивать тебя в эту проблему.

– Это наша с тобой проблема, нас двоих. Если это не сделаешь ты, значит, должна буду сделать я.

– Я не могу уехать из Мадрида, пойми ты.

– Знаю, из-за учебы и Алекса. Я тебя понимаю.

– Я рада, что ты меня понимаешь, Мери, мне тоже нелегко.

Будь у нее парень, она тоже не уехала бы в другой город. Уезжая даже всего лишь на несколько месяцев, она рисковала бы тем, что на расстоянии отношения разладятся и закончатся. Конечно, у нее есть друзья, и вдали от них она будет по ним скучать.

– Ты сказала что-нибудь маме?

– Нет, я ничего ей не сказала.

– Не думаю, что она будет в восторге, если одна из нас укатит в Барселону.

– Естественно, но я уверена в том, что, в конце концов, она все поймет, – решительно заявляет старшая сестра, вставая со стула.

Мария внимательно наблюдает за ней. Сестра превратилась в очаровательную девушку. Просто невероятно, что она так сильно изменилась за последние годы. Быть может, и с ней самой когда-нибудь произойдет нечто подобное. Она потеряет свой детский вид и превратится в привлекательную девушку, как Гадеа.

– Я в этом не так уверена.

– Ну, хорошо, не поймет, но будет вынуждена согласиться на отъезд, ведь он наш отец. Да мы и сами вполне взрослые для того, чтобы принимать важные решения.

– Это ты взрослая, а я продолжаю чувствовать себя малявкой.

– Ну какая же ты малявка? – восклицает старшая. Подойдя к сестре сзади, она обнимает ее и целует в макушку.

– У меня даже груди нет, – скорбно вздыхает Мария.

Услышав ответ сестры, Гадеа заливисто хохочет. Несмотря на то, что Мария говорит совершенно серьезно, это заявление кажется старшей сестре смешным.

– Скоро вырастет, – утешает она сестру.

– Посмотрим, – ядовито замечает Мария. – В моем случае грудь вырастет годам к сорока, если я, конечно, доживу.

– Да ладно тебе, Мери, не будь пессимисткой.

– Я не пессимистка. Вот посмотри на меня. Я похожа на одну из трех рыжих близняшек, ну из того мексиканского фильма “Сердцевина дыни” 26.

Гадеа снова смеется, тряся головой. Может, ее сестра и не была первой раскрасавицей мира, но чувство юмора и тонкая ирония делают ее особенной.

– Я всегда буду любить тебя независимо от размера твоего бюстгальтера.

– Уже хорошо! По крайней мере, хотя бы родная сестра не придает этому значения.