Белки сорвались с места и попрыгали за клубочком.

– Куда ты их отправила? А мы как без клубочка? – резонно спросил Кирилл.

Об этом я, конечно, не подумала, но не признаваться же?

– Скоро вернуться, - отмахнулась от его важных вопросов.

Мы снова налили вина и бутылка закончилась. Без белок, без их уже привычной суеты стало одиноко в лесу. Тут они все знали, могли рассказать. Эх, зря на разведку отправила.

– Рассказывай, - потребовала у Кирилла.

– Что рассказывать? – переспросил он, задумчиво отхлебывая вино из чашки.

– Что хочешь, рассказывай. В такой тишине жутко становится, - поежилась.

Кирилл пожал плечами.

– Тогда про мым … жену свою рассказывай. Как ты докатился до такой жизни, что перед ней оправдываешься, с кем будешь Новый год встречать? – все равно хотела промыть ему мозги, чем не повод время убить?

– Как-то так само собой получается, - пожал плечами друг и вот тут я не выдержала.

Толкнуть пламенную речь мне помогло красноречие и вдохновение, навеянное веселым вином. Я долго ему доказывала, что он замечательный мужик и за него любая согласилась бы выйти замуж, а он нашел себе … тьфу, срамота!

В пылу праведного гнева вскочила и стала расхаживать по поляне, доказывая и перечисляя все его достоинства. Нужно же парню самооценку повышать! Сначала он даже пытался возражать. Но как не остановить поющего Кобзона, так невозможно было остановить меня в пламенной защитной речи.

– Ты бы пошла за меня? – тихо спросил Кирилл, остановив меня на всем скаку.

– Я? А что сразу я? – хлопала на него глазами.

– Вот и я про тоже. Сама во мне мужика не видишь, - Кирилл грустно так посмотрел на меня, что стыдно стало.

Ну, правильно, распинаюсь тут какой он неотразимый, зато сама на него ни разу, как на мужчину не взглянула. Точнее повода ему не дала думать, что он вообще мужчина рядом со мной, или впереди меня или … Ой, что-то я запуталась в аргументах.

– Вижу! Почему нет? – смущенно сказала ему.

– Не видишь! Я для тебя лишь как средство прикрытия по любому поводу, - и такая горечь с обидой пополам намешаны, что моя крайне стыдливая совесть в конец покраснела и решила, хоть что-то сделать для друга.

– Ну как ты не понимаешь, - судорожно ковырялась в мозгах в поисках хоть какой-нибудь отмазки, выходило плохо. – Я вот с Морозко сейчас, - знаю, криво отмазалась, но это единственное, что пришло в голову.

– А раньше? – обвинительно спросил Кирилл.

Лучшая защита – это нападение. Значит, наступаем по всем фронтам. Плоха та женщина, что не умеет делать из ничего трех вещей – салат, шляпку и скандал.

– А что раньше? Ты на меня смотрел как на соплюху. Гонял нас с Ниной хворостиной по двору и спать отправлял, а мы тогда уже с мальчиками встречались! – обиженно оттопырила губку. Пусть знает, что потерял!

– Знаю, что встречались, потому и гонял, - подскочил на ноги Кирилл и тоже голос повысил.

Ах, так! Ну, тогда получи скандал по полной программе!

– А чего гонял-то? Неужели не знаешь, как надо к девушке подойти? Тут на свидание пригласил, а потом целовать надо жарко! – я уже возмущалась так, что снег с сосен сыпался от моего голоса.

– Целовать?!

– Да!

– Жарко?!

– Да!

Кирилл сделал быстро два шага, нас отделяющих и притянул к себе. Губы захватили мои и не отпускали. Лишь, когда кислород в легких закончился, отпустил и спросил:

– Так?

– Да! – выдохнула и открыла глаза.

А потом был еще поцелуй и еще. Он целовал жадно, упиваясь мной, а мне ничего не оставалось, как отвечать ему. Руки Кирилла вжимали меня в себя, не отпускали. Вот это мужчина!

– Танечка-ааааа! – донеслось издалека.

Белые белки неслись по снегу, первым влетел на полянку клубочек. Кирилл неохотно отпустил меня. А я хотела возмутиться, да при белках неудобно было.

– Нашли! Нашли!
– Завертелись белки на поляне, - чуток не доехали. Но ночью все равно ничего не видно. Завтра с утра надо ехать спасать Мороза.

Я кивала белкам, а сама вся в смятении была. Получается, что Кирилл сам на меня засматривался, да только скрывал это? Почему? Я озадачено посмотрела на него, а он глаз с меня не сводил, все ждал чего-то.

– Спать! – строгим голосом приказал Кирилл.

Уверенно подошел к одеялам, расстелил на накиданных лапах веток. Тулупы приготовил, спальные мешки и кивнул мне головой, чтоб в тепло ныряла. Мы их перед этим заботливо у костра выложили, нагрели. Робко подошла, раньше без задней и даже без передней мысли нырнула к нему под бочок, а сейчас как-то боязно, мужчина ведь.