качества, как практическая сметка, строгость и трезвость

расчета и т. п., которые были особенно важны на фронти-

ре. Специфика становления американской нации и развития американского капитализма также способствовали

распространению среди американцев «эмпирического» подхода к реальности, что нашло отражение почти во всех

сферах национальной культуры. Но те же самые условия, равно как и особенности развития американского капита-

4

.низма, служили объективными предпосылками формиро-

плиия утопического сознания в американском обществе.

Представления о неисчерпаемых богатствах нового континента, об отсутствии жестких препон на пути проявления частной инициативы, о религиозной, экономической

и политической свободе, как и сложившиеся с течением

иромени концепции «явного предначертания» и «американской исключительности», служили благодатной почвой

для проявления волюнтаризма в теории и на практике, для

развития социологического воображения и формирования

проектов, в которых нередко содержалась изрядная доля

утопизма, и где смелость легко переходила в авантюризм.

Казалось, нет >на этой земле ничего невозможного и любая

мечта может стать явью, любое «сопротивление» объективной реальности можно преодолеть, если взяться за дело с должной энергией и верой в собственные силы. Так

рождалась «американская мечта», так формировалось

американское утопическое сознание и складывалась американская социальная утопия.

Америка, правда, не дала миру великих утопистов, какими были Сен-Симон, Фурье или Оуэн. Ее вклад в утопическую литературу по сравнению с тем, что сделали англичане или французы, относительно скромен. Но в одном

отношении она сыграла выдающуюся роль. Речь идет об

утопических экспериментах, принявших в США такой

размах, какого не знала ни одна другая страна. Соединенные Штаты оказались своего рода «полигоном», на котором испытывались (с большим или меньшим успехом) проекты, созданные в «лабораториях» Оуэна, Фурье, Кабе

и других европейских утопистов. Не боясь преувеличений, можно сказать, что изучение этих экспериментов с марксистских позиций способно обогатить наше представление

как об истории интеллектуального и политического развития Америки, так и об общих закономерностях материализации идей в контексте социально-политической практики.

Конечно, на разных этапах развития американского

общества утопическое сознание не только выступало в различных формах, но и играло неодинаковую роль. Порою

даже могло показаться, что оно исчерпало свой потенциал

и что научно-техническая революция, способствующая

усилению сциентистско-технократических тенденций, окончательно сведет его на нет. Но произошло обратное.

60—70-е годы стали периодом ренессанса утопического

5

сознания в США. «Утопическое подполье,— писал в 1971 г.

Дэвид Плат,—выходит сегодня на поверхность, принимая разное обличье» \ Эта тенденция в общем продолжает

сохраняться, хотя сегодня утопические искания проявляются не столь наглядно и широко, как десять—пятнадцать лет назад.

Актуальным остается, следовательно, и критический

анализ американского социально-утопического сознания во

всех его аспектах — историческом, политическом, социологическом, эстетическом. Противоречия американского буржуазного общества продолжают оставаться весьма напряженными, обещая и впредь острую борьбу вокруг социального идеала. А там, где речь идет о социальном идеале, там — в условиях господства противоречивого общественного сознания — всегда создается благодатная почва для

расцвета утопизма, формирования утопических проектов и

утопического экспериментирования.

Нельзя сказать, что автор, предпринимая попытку

очертить общие контуры американской утопии, начинаем

строительство своего «дома» с нулевого цикла. Но нельзя

сказать и что это строительство продвинулось далеко вперед. Достаточно заметить, что в мировой литературе до сих

пор нет ни одной обобщающей фундаментальной работы, посвященной анализу американской социально-утопической традиции и дающей всестороннюю и более или менее