Фигаро, как обычно, ютился на высоком табурете у липкой стойки и, растягивая удовольствие, неспешно смаковал суррогатное пойло. Его маленькие заплывшие глазки на одутловато-багровом лице сразу выцепили меня из постоянного контингента, состоящего преимущественно из пьяниц и безработных.

– Евгений Михайлович! Каким ветром в это Богом проклятое место?

– Попутным, дорогой, попутным. Ты как, соображать еще в состоянии?

– Без проблем! До счастливой кондиции я только к полуночи добираюсь. Как слон – могу два ведра выхлебать! Не вру, в натуре.

– Замечательно. Раз в силах экзотические сравнения выдавать – значит, в норме. – Я заказал для Фигаро порцию любимой им отравы и кивнул на пустующий столик. – Пойдем-ка присядем. Разговор есть. Деловой.

– Завсегда рад услужить хорошему человеку, – заявил Фигаро, когда мы приняли сидячее положение. – За кем-то последить треба?

– Нет. Пока без надобности. Посложнее заданьице будет. Зато и гонорар соответственно жирнее.

– Не томи, Евгений Михайлович, – нетерпеливо заерзал на стуле вечно остро нуждавшийся в дензнаках Фигаро. – Окромя «мокрухи», на все подписываюсь! Рассказывай, Монах.

– Ну-ну, не так громко, – невольно заозирался я по сторонам. – Умерь свой пыл. Энтузиазм, конечно, дело хорошее, но в разумных пределах. А задание такое. Тебе завтра нужно навестить одного человека и предупредить, что на его дом готовится налет. Как сам видишь, сущий пустяк, но я готов заплатить за него пятьсот долларов. Нравится такой щедрый расклад?

– Еще бы! Но откуда я мог узнать про налет? – засомневался Фигаро. – Я же с блатными давным-давно не кручусь.

– Это просто. Здесь, в баре, случайно разговор за соседним столиком подслушал. Пьяная компания явных уголовников. В базаре упомянули господина Шатунова, директора «Титула», мол, кранты ему пришли, завтра копыта прямо у себя на фатере отбросит... Что-нибудь в этом роде прогони. Не фраер, сообразишь, что ему сказать убедительнее.

– Это конечно, – закивал явно польщенный алкаш. – Во сколько мне у Шатунова быть надо?

– Как проспишься, так и иди. Часам к двенадцати дня подгребай. Устраивает? Ладушки. И еще. Для правдоподобности позвони в «Титул», чтоб тебе дали выход на директора. Усек? – Я черкнул адрес конкурента в блокноте и, вырвав листок, отдал Фигаро, приложив сверху стотысячную банкноту. – Вот, держи. Маленький аванс. А баксы завтра вечером здесь получишь. Ну, удачи тебе. Гляди, слишком сильно не надирайся. До завтра.

Цыпа завел мотор и неодобрительно на меня покосился:

– Я не очень понимаю твою игру, Евген, но одно знаю точно – так жирно отстегивать этому задрипанному пьянице просто расточительство. Ясно, он твой приятель, но все же...

– Что-то измельчал ты, Цыпленок, – усмехнулся я. – Для тебя каких-то сто тысяч рублей уже деньги!

– Это лишь аванс. А я про полштуки баксов базарю. Две большие разницы, согласись.

Я закурил «родопину», чтобы отделаться от прилипчивых ароматов забегаловки, и задумчиво посмотрел в глаза соратнику.

– Цыпа, с огорчением убеждаюсь, что ты совсем не читаешь афоризмы. А зря. Тогда бы ты знал, что «благими намерениями вымощена дорога в ад...». Почему бы не сделать человеку приятное, назвав приличную, воодушевляющую цифру?

– Как? – Соратник был огорошен и шокирован. – Ты, Монах, нарушив свое слово, не заплатишь?

– Поверь – рад был бы рассчитаться. – Я выбросил сигарету в полуопущенное окно. Пивные запахи, слава Богу, перестали меня преследовать. – Но, по ходу, не с кем будет. По всей логике событий, завтра беднягу Фигаро убьют... К искреннему моему сожалению, конечно.

Под потолком серыми перистыми облаками плавали клубы сигаретного дыма. Небольшого усилия воображения было достаточно, чтобы представить комнату этакой сконцентрировавшейся Вселенной. Люстра вполне за солнышко проканает. Не греет, правда. Впрочем, для согрева есть дремлющий сейчас вулкан камин-бара.

– Давай выпьем, майор, – я открыл весело засветившийся бар и вынул весьма уважаемый Ининым «Наполеон».

Хотя лично мне больше нравится «Матр». Но закон гостеприимства – никуда не денешься.

– Это дело стоящее! – опер оживленно потер ладони.

По ходу, окончательно спивается мой мент. Надо бы на всякий случай замену начать ему подыскивать. Где-нибудь на уровне заместителя начальника УВД области.

– Между первой и второй промежуток небольшой, – пошутил я, сразу наполняя рюмки по новой. – Кстати, очень правильная пословица. Как утверждают медицинские умники – алкоголь в малом количестве моментально распадается в желудке на воду и углекислый газ.

– То-то мне всегда тут же повторить хочется, – сделал ценное открытие Инин, отправляя себе в желудок второй отряд алкоголя на подкрепление первого.