К полудню следующего дня план ликвидации опасного очага недовольства сформировался и принял конкретные очертания.

Унылая физиономия нарисовавшегося Цыпы вызвала у меня лишь снисходительную усмешку.

– Не вешай клюв, братишка! Пасьянс сложится! Выпить не предлагаю. Нам сейчас дорога в зону предстоит.

– В каком смысле? – Соратник-телохранитель наивно захлопал глазами, безуспешно пытаясь обнаружить в моих словах скрытый юмор.

– В прямом. Виктора навестим, ему всего неделю на «двойке» осталось чалиться. Забыл?

– А ведь правда! Запамятовал, – облегченно вздохнул Цыпа. – Заява в наличии?

– Естественно. – Я извлек из письменного стола пачку заявлений на свидание, подписанных начальником колонии. – Предусмотрительность – мое врожденное качество.

Всего полчаса понадобилось, чтобы шипованные колеса «мерса» доставили нас к высокому крыльцу исправительно-трудовой колонии номер два, где, пользуясь многолетним знакомством с прапорщиками-контролерами, мы благополучно миновали длинную очередь и прошли в комнату краткосрочных свиданий.

Помещение было разделено надвое сплошной стеклянной стенкой. На столиках с той и другой стороны лежали черные телефонные трубки. В девяносто втором году в разгар «гуманизации» стенку эту убрали, но в девяносто четвертом опять восстановили из-за потока анаши, хлынувшей через свиданку в зону.

Виктор Томилов по кличке Том, мой близкий приятель по последнему сроку, не заставил себя дожидаться.

Железная дверь по ту сторону стекла распахнулась, впустив новую партию зеков. Среди дюжины братьев по несчастью Том выделялся высоким ростом и щеголеватой черной телогрейкой, пошитой из качественной японской плащевки. И внутри ее был не примитивный ватин, а натуральный каракуль. Мой презент на день рождения, кстати.

Том сел за столик и взял телефонную трубку. Я последовал его примеру.

– Привет, Монах! Благодарю, что навестил.

– Привет, Том! Ты осунулся что-то. В гроб краше кладут. Гоняешь перед свободой, по ходу?

– Есть децал. Бессонница... Сам понимаешь – пятнашку добиваю за колючкой...

– Гонять завязывай, а то шифер съедет и гуси улетят. Все будет в елочку. Встречать тебя приедем как полагается. На природе пикничок знатный сварганим!

– К алкоголю я равнодушен. – Землистого оттенка лицо Тома немного просветлело, тонкие губы тронула улыбка. – А слабый пол будет?

– Само собой! Тебе пышненькую или мальчишеского типа? Брюнетку, блондинку?

– Рыжую. И формы чтоб ништяк были. А мальчишеский типаж мне здесь обрыдл...

– Ладушки! Будет тебе девка хоть и беременная, но целка, как любил говаривать Киса. Да не угаснет память о нем в наших сердцах!

Немного побазарив об общих знакомых, мы простились.

Решил заехать во «Вспомни былое» полюбоваться на Медведя. При удачном раскладе тот может хотя бы косвенно выдать себя и тем снять с моей души тень сомнения – не дую ли я на водицу, намереваясь нарисовать последнюю точку в судьбе Медведя.

Наша пивнушка сегодня радовала жаждущую публику свежим «Жигулевским» и вареными раками. И, конечно, вызывающе-выпирающими округлостями барменши Ксюши. Кстати, она рыженькая. Пожалуй, ее и подбанчу изголодавшемуся Тому.

Мы прошли в кабинет управляющего. После Фунта Медведь обстановку не поменял. Длинный стол, диван, три кресла, видеодвойка и бар-холодильник стояли на прежних привычных местах.

Медведь прохлаждался на диване. На столе перед ним, скрашивая одиночество, радовала глаз полуопорожненная бутылка водки. Монотонно гудел вентилятор, безуспешно стараясь освежить разгоряченное лицо управляющего со слипшимися на лбу волосами. При нашем появлении Медведь неохотно поднялся, упершись кулаками в стол.

– Привет, босс! Объезжаешь с ревизией свои владения?

– Ну что ты! По пути просто заскочили. – Я сделал вид, что не заметил агрессивной фамильярности бригадира боевиков. – Угощай пивом. Здесь становится жарковато...

Медведь, не обратив внимания на некоторую двусмысленность моих последних слов, раскрыл бар-холодильник, и на столе появились запотевшие бутылки чешского «Пльзеня» и высокие бокалы.

Цыпа устроился впритирку с управляющим на диване, а я в излюбленном кожаном кресле напротив.

Дверь резко распахнулась, и в кабинет, не спрашивая разрешения, вошли трое «бритоголовых» Медведя. Сейчас они уже мало походили на бакланов, коими являлись в недалеком прошлом. Их черепушки украшал модный ежик, и одеты они были в одинаковые черные кожанки. Я с неудовольствием заметил, что их левые локти неплотно прижаты к телу, что свидетельствовало о наличии у каждого карманной гаубицы.

– Вконец оборзели, мальчики! – не сдержал я вспышку праведного гнева. – В открытую волыны таскаете! Говорено же было – брать оружие только на дело!