– Женик?! О чем ты?

– Сама в курсе! И это легче легкого доказать, зная твою неуемную страсть к побрякушкам. Цыпа! Достань-ка шкатулку из ночного столика.

Грациозная благородная пантера мгновенно превратилась в дикую взъерошенную кошку.

– Не смей! – Она вскочила, пытаясь собою загородить столик.

Цыпа уже поднял кулак, чтобы сбить неожиданную преграду с ног, но дисциплинированно оглянулся на меня, ожидая знака согласия.

– Сядь на место, милая! – устало вздохнул я. – Ты ведь неплохо меня знаешь... Так что давай без эксцессов.

Мари вернулась на софу, готовая вот-вот расплакаться.

Открыв инкрустированную малахитом шкатулку, убедился в правильности предположения – она была на две трети наполнена украшениями из драгметалла с разноцветными камушками.

– Да тут целое состояние! Я тебе дарил только изумрудный гарнитур: кулон, кольцо и сережки. А здесь и хризолиты и даже брюлики... Вот этот перстенек, между прочим, карата на три тянет... Твоих доходов на подобную роскошь явно не хватит. К тому же ежемесячно родителям в Тагил пол-«лимона» отсылаешь. Что скажешь, детка?

Мари подняла на меня полные слез глаза, но молчала.

– Только не вообрази, что ревную. Как человек интеллигентный, сохраню в памяти искреннюю благодарность за интим, что был между нами. Все понимаю: увидев твой восхитительный номер в клубе, у каждого мужика «телескоп» поднимется. А ты женщина слабая к знакам внимания... Другого не пойму – как ты смогла продать мою жизнь за побрякушки? Я ведь тебе не на децал зла не принес...

– Жизнь? – Неподдельное изумление в голосе Мари заставило меня засомневаться в сделанных выводах.

– Расскажи все, что говорил Иван Альбертович! Чем интересовался? – предложил я, закуривая «родопину».

– Да он всем интересовался. – Мари смешно наморщила лобик. – Тобой и другими, что имеют к тебе отношение. Не думаешь ли закрыть валютный счет в банке ЕАК. Говорил, что ты нахально нахрапист и совсем не считаешься с чужими интересами. Что аппетит слишком большой... Даже привычками и распорядком дня интересовался. Я не дурочка и поняла, что он хочет переманить к себе какие-то твои точки. Немного ограничить влияние... Но при чем тут жизнь?!

– Еще раз с прискорбием убеждаюсь, что у красивых женщин туго с серым веществом! – констатировал я. – На днях по приказу Ивана Альбертовича меня чуть не разрезали автоматной очередью! Вместе с Цыпой!

– Не может быть! – с отчаянием воскликнула прекрасная представительница идиоток. – Женик, не шути так!

– Детка! Камаев решил ограничить мою жизнь, а не влияние. И распорядок дня узнавал, чтобы облегчить работу своим киллерам!

– Я не знала! Честное слово, я не знала!!! – Мари разрыдалась, и мне почему-то даже стало ее жаль немного.

– Цыпа, налей девочке что-нибудь выпить. – Я озабоченно глянул на наручные часы. Они показывали почти двенадцать. Время явно начинало поджимать.

Мой партнер, не мудрствуя, взял из бара бутылку коньяку, плеснул полный фужер и почти насильно влил его в рот Мари. Она закашлялась, но рыдания наконец прекратились.

– Слушай сюда, милая. Ты считаешь, что лучше умереть мне, чем Камаеву?

– Нет! Нет, конечно!

– Тогда поступим так. Звони в офис Ивану Альбертовичу и назначь свидание через полчаса в доме на Первомайской. Бывала там? Вот и ладненько! Скажешь, что получила от меня весточку и хочешь посоветоваться... – Я поставил телефонный аппарат ей на колени и твердо, подавляя волю, посмотрел в расширенные зрачки стриптизерки. – Как выяснилось, нам с президентом ЕАК стало вдвоем тесно в Екатеринбурге. Одному надо уехать в Сочи! Действуй, детка, будь умницей!

Мари сделала все так, как велел. Голос, правда, при разговоре с Камаевым был у нее какой-то безжизненно-механический. Ну, да пустяки – Иван Альбертович должен иметь семь пядей во лбу, чтобы что-то заподозрить. А судя по тому факту, что он рискнул со мною разделаться, – этих пядей у него не было вовсе.

– Одевайся, девочка! Поедем на свидание. И выше головку – ты сегодня королева на моей шахматной доске! Цыпа, плесни-ка ей еще чуточку, видишь, маленькой нехорошо почему-то...

Для страховки «мерс» оставили отдыхать на стоянке, а поехали в «жигуленке» Мари.

– Имей в виду – работаю сам. Ты вмешиваешься лишь в крайнем случае, – инструктировал я Цыпу, с сосредоточенным видом крутившего баранку.

Второй фужер, видно, погрузил мою «королеву» в прострацию – она безвольно сидела на заднем сиденье, неподвижным взглядом уставившись в окно.

Сейчас никто не признал бы в ней всегда энергичную и веселую звезду ночного стриптиз-клуба.

– А если дом битком набит охранниками? – стараясь говорить беспечно, спросил Цыпа. – Не лучше ли мальчиков вызвать?