Не имея детей от Тапоа, своего первого мужа, она развелась с ним и вышла замуж за Ариифааите. От этого брака в 1840 году родился Арионе, которому предстояло наследовать престол, но который умер в возрасте тридцати пяти лет. Начиная со следующего года, королева подарила своему супругу, красивейшему мужчине архипелага, четверых детей: дочь Териимаеварну, правительницу острова Борабора с 1860 года, принца Таматоа, родившегося в 1842 году и правившего островом Рататеа, пока его не свергли возмущенные его жестокостью подданные, принца Териитапунуи, родившегося в 1846 году и страдавшего безобразной хромотой, и, наконец, принца Туавира, родившегося в 1848 году и получившего воспитание во Франции.

Царствование королевы Помаре не было спокойным.

В 1835 году католические и протестантские миссионеры затеяли между собой борьбу. Вскоре католики были изгнаны, но в 1838 году они вернулись обратно с французскими войсками. Через четыре года пять вождей острова приняли французский протекторат. Помаре протестовала, протестовали и англичане. В 1843 году адмирал Дюпети-Туар объявил о низложении королевы и изгнал Притчарда, что привело к кровопролитным стычкам. Но поскольку адмирал, как известно, не был в сущности поддержан французским правительством, Притчард получил возмещение убытков в сумме двадцати пяти тысяч франков, и адмиралу Брюа поручено было уладить дело.

В 1846 году остров Таити подчинился французам, и 19 июня 1847 года Помаре приняла договор о протекторате, сохранив полноту власти над островами Раиатеа, Хуахине и Борабора. Смута, правда, прекратилась не сразу. В 1852 году разразился мятеж, королеву свергли с престола, и была даже провозглашена республика. Но французское правительство восстановило королеву, которая отказалась от трех своих владений, отдав старшему сыну корону Раиатеа и Тахаа, среднему сыну - корону Хуахине, а дочери - корону Борабора.

В настоящее время престол архипелага занимает ее внучка Помаре VI.

Услужливый Фрасколен и тут оправдал свое прозвище «Тихоокеанский Ларусс», которым его наградил Пэншина. Именно он сообщил своим коллегам все эти исторические и географические сведения, заявив, что не мешает знать, к кому отправляешься в гости и с кем будешь говорить. Ивернес и Пэншина ответили, что он хорошо сделал, просветив их относительно генеалогии королевской фамилии Помаре, и только Себастьен Цорн буркнул, что ему это «совершенно безразлично».

Отзывчивая душа Ивернеса целиком проникнута поэтическим очарованием таитянской природы. В его памяти воскресают чарующие описания путешествий Бугенвиля и Дюмон-Дюрвиля. Он не скрывает своего волнения при мысли о том, что увидит владычицу «Новой Киферы», настоящую королеву Помаре, одно имя которой…

–  Означает «ночь кашля», - подхватывает Фрасколен.

–  Здорово!
– восклицает Пэншина.
– Это звучит, как «богиня простуды», «императрица насморка»! Поберегись, Ивернес, и не забудь прихватить носовой платок!

Ивернес вскипает от неуместной шутки насмешника; но остальные так добродушно хохочут, что в конце концов первая скрипка тоже заражается их веселостью.

Губернатор Стандарт-Айленда, представители его администрации и именитые граждане были приняты самым торжественным образом. Почетный караул возглавлял мутои, начальник полиции, со своими помощниками из туземцев.

Королеве Помаре VI на вид лет сорок. На ней, как и на окружающих ее членах королевского семейства, парадные одежды бледнорозового цвета - любимого цвета таитян; она выслушивает приветственную речь Сайреса Бикерстафа с таким благожелательным достоинством, которое сделало бы честь любому европейскому монарху. Она отвечает на безукоризненном французском языке, который является на этом архипелаге общеупотребительным. Она выражает желание увидеть Стандарт-Айленд, о котором столько говорят на островах Тихого океана, и надеется, что его стоянка на Таити не будет последней. Она оказывает Танкердону особое внимание, что задевает самолюбие мистера Коверли; но это внимание объясняется тем, что королевская семья исповедует протестантскую веру, а Джем Танкердон - самый почтенный представитель протестантской части Миллиард-Сити.

Не забывают представить королеве и членов Концертного квартета. Она изъявляет желание послушать их игру и выразить свое восхищение; они, почтительно склонившись, отвечают, что всегда находятся в распоряжении ее величества, а г-н директор управления искусств готов принять все меры, чтобы желание королевы было исполнено.

После аудиенции, продолжавшейся около получаса, воинские почести, которыми гости были встречены при входе в королевский дворец, отдаются им снова при выходе. Гости возвращаются в Папеэте, - там офицерское собрание устраивает завтрак в честь губернатора и избранных обитателей Миллиард-Сити. Шампанское льется рекой, тосты следуют один за другим, и только в шесть часов вечера от набережной Папеэте отваливают катера, возвращающиеся в Штирборт-Харбор.

Вечером, когда французские музыканты вернулись в залу казино, Фрасколен сказал:

–  Нам предстоит дать концерт. Что же мы будем играть этой королеве?… Оценит она Моцарта или Бетховена?

–  Будем играть Оффенбаха, Варнея, Лекока или Одрана!
– ответил Себастьен Цорн.

–  Нет, нет!… Самое подходящее - это бамбула!
– возразил Пэншина, вертя бедрами, как и полагается в этом негритянском танце.