Призраки деловито укладывали сухую траву и солому под стены трактира и дома. Грета и Людвиг, не мешкая, собирали вещи и припасы на телегу, торопясь спасти как можно больше. Энн принесла Рике теплую накидку и чистое платье, а Артише протянула корзинку с продуктами и сумку с вещами. Сестры пребывали в глубоком шоке от смерти отца и предстоящей гибели дома, где они провели всю сознательную жизнь. Артишу трясло от того, что на ее любимом красовался ненавистный значок клана Призраков. Боль утраты не позволяла понять, что он сделал это ради нее. Чтобы защитить, спасти, хотя бы ее.

– Вэл! – позвал Предводитель. Парень обернулся, с трудом отведя глаза от любимой, тихонько плачущей вместе с сестрой у телеги с телом отца. – Я надеюсь, ты понимаешь, что тебе придется переехать в Лютецию?

– Да... понимаю, – тихо ответил новоявленный Призрак. – Я предупрежу отца. Мы все равно должны будем где-то ночевать, раз вы уничтожите «Белый ястреб». Наш хутор неподалеку. Часа три пути. Девочкам нужно отдохнуть. Они не доедут до столицы в таком состоянии.

– Да, пожалуй, – признал его правоту Предводитель теней. – Отлично. Переночуем на твоем хуторе. Все, поехали! Мы и так задержались здесь.

Вэл подошел к Артише, не решаясь ее обнять.

– Родная, – прошептал он. – Поехали. Я понимаю, ты злишься на меня... Ты потом поймешь, я уверен. Я... я не знал, что так получится. Поехали. Ты нужна будешь Рике. Рано или поздно ее отпустят – куда она пойдет в Люте? Всю жизнь провела здесь и бывала только в Китеже. У нее в столице и знакомых-то нет. Поехали.

Артиша молча прошла мимо него, как будто он столб или стена, и увела Рику во флигель переодеться. Повинуясь кивку Предводителя, Мервинг догнал их и, прежде чем впустить внутрь, осмотрел помещение, а затем одежду, принесенную Энн. Не найдя ничего подозрительного, отошел в сторону, и девушки вошли. Призраки наблюдали за сестрами с насмешливым спокойствием. Их забавлял шок девчонок, впервые столкнувшихся с горем такого масштаба. Через пять минут сестры вышли и остановились возле крыльца. Непонятно было, то ли они смирились с ситуацией, то ли смерть отца заставила их окаменеть и реагировать на происходящее столь безучастно. Впрочем, Призракам было безразлично, почему пленница и ее сестра подчинялись. Главное, что слушались. Предводитель теней посадил Рику в седло своего вороного Ветра и выехал из ворот первым. Вслед за ним тронулись остальные. Фокстель остался во дворе, наблюдая, как постояльцы «Белого ястреба» покидают постоялый двор. Энн, Людвиг и Дарк, сложившие на телегу все, что смогли забрать, попрощались с сестрами и поехали во флигель, чтобы не видеть, как горит дом. Впрочем, между собой они сговорились вернуться, как только Призраки скроются из виду, и попытаться потушить пожар. «Белый ястреб» не должен сильно пострадать за полчаса, пока незваные гости скроются в лесу.

Три часа до хутора Вэла проехали в молчании. Призраки, разозленные неудачей в поисках беглеца, думали о чем-то своем. А сестры просто не в состоянии были ничего говорить. К тому же лошадь Артиши шла далеко от Ветра, на котором ехала ее сестра и Предводитель теней. Рика тихонько плакала, держась за луку седла. Привычный мир обрушился и хорошенько приложил ее обломками по голове. От боли было трудно дышать, а в сердце воткнулась раскаленная иголка. Неимоверная тяжесть опустилась на плечи и придавила к седлу. Мысли путались. Счастливые воспоминания чередовались с сегодняшними горькими впечатлениями, лицо отца, лежащего на земле, сменялось полными нежности глазами Вейзмира. Где-то глубоко внутри пульсировала мысль, что они все же не поймали его. Если любимый выдержит и не сорвется в Люту, спасая жизнь подруги, то рано или поздно они вынуждены будут отпустить ее, не доказав их связи. Только бы он выдержал! Интересно, а что с ней будет в доме Предводителя, мелькнула где-то мысль. Впрочем, она не задержалась. Рике было все равно. Тяжесть случившегося была просто невыносимой.

Артише было не легче. Шок от смерти отца перемешался ошеломлением от предательства любимого, и эта невыносимая смесь наполнила сердце адским пламенем, сжигающим все внутри. Погасить его не мог даже начавшийся дождь. На хутор заехали уже изрядно вымокшими. Отец Вэла, ничего не спрашивая, показал конюшню и проводил гостей в дом. Когда уже все поужинали и улеглись спать, он отвел сына на кухню и расспросил о случившемся. Вэл все рассказал, тяжело вздыхая. Он понимал, что Артиша не скоро простит ему значок, если простит вообще. И что поехала с ним она не ради любви, а ради сестры. И жизнь в Люте вряд ли будет простой и легкой. Попрощавшись с отцом, он отправился собирать вещи.

Предводитель теней не пожелал запирать Рику на ночь где-то далеко, а приказал отвести ее в его комнату. Равнодушно разделся и лег, кивнув ей на место рядом с собой. Кровать в комнате была всего одна, и он не собирался уступать ее девчонке. Рика стояла у порога, сглатывая слезы... Предводитель спокойно отвернулся и укрылся. Через несколько минут она смирилась и прилегла на самом краешке кровати, не раздеваясь. Ей было все равно, что рядом находится человек, разрушивший ее жизнь. Просто смертельно хотелось спать. Едва коснувшись головой подушки, она провалилась в сон, как в омут. Через несколько минут Предводитель, внезапно пожалев съежившуюся от холода девчонку, небрежно накинул на нее второе одеяло и тоже заснул.

Артиша наотрез отказалась ночевать вместе с Вэлом, и ее уложили в комнате его замужней сестры, переехавшей к мужу в Ар Каим. В отличие от сестры, она долго лежала без сна, пытаясь понять, что происходит и как теперь жить дальше. Она пыталась разозлиться на Вейзмира за то, что он стал невольным виновником всех бед, но не получалось. Перед глазами стояли счастливые лица влюбленных, добрая улыбка отца... Она понимала, что Вейзмир не виноват в смерти Ульфа. И что все дело в том, что кто-то увидел его в «Белом ястребе» и тут же сообщил Властителям. Вопрос только, зачем... Награда? Возможно. Артише было очень больно. Сердце сжалось при мысли о том, что он никогда больше не обнимет их, не расспросит, как дела, не сядет с ними за один стол. Его просто больше никогда не будет. А дочерям даже не разрешили присутствовать при похоронах... Поглощенная горькими мыслями, она не заметила, как заснула.