– Вы же его взорвали цезием. Ну, когда производили раствор для убейуткуисэкономьхил. Помните?

– Да? – хмыкнула ученая. – Ну ладно. Тогда найди другой. И побыстрее, мне не терпится начать работу!

– Конечно, - кивнул Риктар. – Только поешьте сначала. Я принес еды.

Магистресса схватила кусок булки и, жуя, пробормотала что-то. Риктар, улыбнувшись, принялся подметать пол, густо усыпанный последствиями прежнего неудачного эксперимента Морганы.

Шальной ветер вихрем пронесся над Авророй, сметя снег с крыш. Долго, очень долго он был здесь единственным хозяином. Ветру было скучно. Перестали появляться на улицах смешные человечки, с которых очень весело было снимать шапки. А еще их можно было опрокидывать в сугроб. Пропали человечки. Город вымер. Пустые улицы, пустые дома. Зима словно заморозила город. Он замер – как в тот момент, когда последний человек покинул стены Ледяной столицы. Сменялись дни и ночи, времена года и недели – но ничего не менялось в Авроре.

Ветер спустился вниз, дунув на давно лежавшую на ледяной мостовой куклу. Какая малышка бросила или потеряла ее? Где она сейчас – спаслась или погибла взрослой, став игрушкой в руках захватчиков? Ветер нахмурился – он не любил размышлять на такие тяжелые темы. Куда веселее взмыть в небо, разметать в клочья облака и наперегонки с птицами погонять в вышине!

Большой брат привязал книгу на спину перекинувшейся Дру и, не удержавшись, потрепал ее за ухо, чудом увернувшись от зубов, клацнувших в опасной близости от пальцев.

– Да ладно тебе кусаться, Дру, - примирительно улыбнулся он. – Идите давайте. Прочитайте наконец это заклинание. Мне надоело шататься по городам и весям. Я домой хочу.

Дру фыркнула: мол, а тебя заставляли? ББ понял намек:

– Нет. Но и это не дело – так город убивать. Тут жить должны. Люди. Дети смеяться должны. Птицы летать – и не только вороны и северные чайки. Иди, Дру, Ас.. тьфу, иди уже!

Рык коротко мяукнул и прыгнул в пленку, еле заметно дрожащую на ветру. Купол пропустил зверей. Большой брат подошел к нему и коснулся рукой в сумасшедшей надежде – а вдруг? Но увы. Незапятнанную преступлениями душу этот странный купол не пропускает. Придется ждать. ББ достал из крытой повозки огниво и принялся сооружать костер. В повозке холодно, хоть и безветренно. Поставив ее так, чтобы купол, повозка и два дерева рядом образовывали преграду для ветра, Большой брат развел костер и собрал в котелок чистого снега для похлебки.

Дру и Рык бежали к Центральной площади, где наконец предстояло завершиться Аврорской истории. Уже через несколько шагов Дру почувствовала опасность. Древние боги услышали их шаги и поняли, что в лице двух пятнистых кошек в город вошла их гибель. Вокруг леопарда и рыся закружились бураны, поднялась дикая метель. Но это не остановило настырных гостей. Пригнув головы, они упрямо бежали по улице, прячась под защитой стен домов. Особо сильный порыв ветра подхватил кошек и швырнул в ближайший сугроб. Выбравшись оттуда, они отряхнулись и продолжили путь. Встречный ветер сбивал с лап, мешал дышать и идти. Путь до Центральной площади был долгим. Очень долгим. На рассвете две замерзшие, взмокшие от усилий и мокрого снега кошки практически выползли на ЦП Авроры. Возле Льдины Войны они рухнули на брусчатку. Рык с трудом дотянулся до ремешка, держащего Книгу, и потянул за него. Тяжелый том рухнул в снег, подняв тучу сверкающих в рассветных лучах снежинок.

Дру зацепила когтем обложку и раскрыла Книгу. Листая ее, она злилась от усталости, от того, что темно, от того, что затянувшаяся история с колдовством еще не закончена. Рык настороженно поднял голову: центральная площадь словно окольцевалась темными фигурами, прямо-таки пахнущими злом. Будто одетая в плащи толпа окружила площадь, кровожадно вглядываясь в листающую страницы странную кошку. Воздух потрескивал, словно дрова в костре, от мириад искр, которыми швырялись в кошку эти странные тени. Но увы. Магия, рассчитанная на человека, не могла причинить вреда оборотню и рысю. Потусторонней музыкой завывала метель. Солнце осторожно выглядывало из-за башни, словно не решаясь осветить непонятное, происходящее на площади. Рык привычно придерживал лапой страницу, обнажая клыки в хищном оскале.

Внезапно из толпы теней вырвалась молния, отливающая синевой, и полетела прямо в Дру. Затем вторая. Третья. Сноп молний. Пятнистая чтица даже не чихнула, продолжая напряженно вглядываться в мелкие буквы и шипя, что волшебное стекло для мелких предметов в лапе не удержать. На молнии и искры она не обращала внимания – для животных магия древних богов, захвативших Аврору, не опасна. Поэтому она и пришла сюда в образе кошки. И сейчас от души развлекалась, глядя на бессильную ярость окруживших площадь фигур. Через слово тыкаясь в книгу мордой от смеха, она все-таки прочитала заклинание и села на задние лапы, оглядываясь. Ага, вот он, заветный фонтан.

– Эй вы, охламоны! – весело прорычала Дру богам. – А ну пульните молнией в фонтанчик, а то он замерз, а мне оттуда одну штуку надо достать! Ну чего стоим? Ай, толку от вас, как с козла молока!

Она весело вспрыгнула на бортик фонтана и ловко увернулась от молнии – все-таки эти боги на редкость предсказуемы. Ну разумеется, они не стерпели оскорбления и запулили молнией. Опа, отлично. Лед резко растаял. Так, пока Рык отвлекает этих недоумков, сковырнуть когтем камушек с трубки, из которой течет вода. Так, есть. Чем бы его теперь раскрошить? А, вон отличная плита, на честном слове держится. Камушек под нее и – хлоп! Ай, красиво крошки полетели! Дру отскочила, мяукнув Рыку, и вместе с ним убежала в углубление за Льдиной.

В городе на секунду стало тихо.. Мертвые улицы, замерший воздух.. Только теперь это было не погребальное молчание последних лет, а замирание перед чем-то важным. По Центральной площади закружился искрящийся вихрь, как вода – сахар, растворяя бледнеющие фигуры древних богов, в бессильной злобе сгрудившихся вокруг Льдины. Там, где раскрошился неприметный камушек, долгое время скрывавший в себе ключ к уничтожению зла, выжженным пятном плеснул огонь, растопив снег до брусчатки. Дру кувыркнулась через плечо и встала уже человеком, приглаживая рыжеватые, усеянные черными пятнами, похожими на леопардовую расцветку, меховые штаны и куртку, в которые была одета. Рык прижался к ее ноге, наблюдая, как неуловимо меняется город. Словно картина неизвестного художника, он насыщался красками, напитывался оттенками. В зимнем воздухе вдруг отчетливо запахло весной – послегрозовой свежестью, зеленью травы, солнечным светом. Дру устало присела на выступ Льдины Войны, слабо улыбнувшись подходящему к площади Большому брату. Купол растаял. В город теперь снова можно войти.