— Они пригодны к поеданью…Данди Бой.

Странник принялся за лопаньем испечённых и блеском отдающих булочек, но проделывал это с небольшой настороженностью, пластилин всё видел, замечал.

— Чего так ешь…словно клюёшь посыпанные зёрнышки на лугу…

— У вас здесь всё из пластилина… — Слегка улыбчиво он говорил. —...вот эти стулья, стол, кроватка, умывальник, кухонные принадлежности…ну словом всё…

— И думал кушанье такое ж ?

— Да !

— Ты обознался, жру я как и ты, всё то, что земля наша насущная даёт, ну выбираю из того, что из неё произрастает.

— И как давно ? — Вопрос встал.

— Ну где-то года полтора…как в лесе этом приблудился. А там, в том городе моём, из пластилина…

— А что за город, за такой ?

— Он Пластилиновым зовётся.

— И вы намеренно с него утопали ?

— Я убежал…в бега подался ! — И существо на миг сомкнуло глазки. Видать предалось воспоминаниям.

— А что вас подтолкнуло, расскажите-ка ? — Ох, любопытным был этот Данди. — Вы про добро, про чудеса соврали ?

А вот сейчас глазки хозяина сей хижины открылись.

— И да и нет. Сбежал я с Пластилинового города по очень веской — ты поверь, — причине.

— По какой ?

— Бери, ешь булочки, они ведь остывают. — Предложил ему пластилин.

— Спасибо.

— Я поделюсь с тобой, но дай мне слово, странник ?

Слово Данди давать умел, а выполнять тем более, поэтому он согласился сразу, не подумав ни о чём.

— Дам.

— Ни словом никому !

— И только ?

— Что значит, ”и только” ?

— Ну я имею ввиду, только это ?

— Можешь больше дать ? — Заулыбался этой резиновой улыбкой пластилин.

— Ну ладно…Я даю вам слово, рот держать свой на замке.

— Обрадовал. Ну так вот слушай, коротко всё будет.

И начался рассказ.

— У нас там в городе из пластилина имеется свой императорский отдел которому подвластно всё и вся. И вот когда им что-то в головы взбредёт, когда им что-то вдруг задумается, они внедряют обязующий закон в массы народные, и если кто-то беспричинно берёт и отнекивается от него, получает по заслугам. И им был я, и кое кто ещё. Так вот, они заставили народ свой пластилиновый однажды перестать жениться на других цветах…

— А сколько их, цветов у вас ?

— Да много ! — Cущество вздуло щёки. — Я не обрадован был этой вестью, этим законом, и пошёл против него, обдуманно собрав десятка три разноцветных пластилиновых особ, и двинули все к площади, откуда мы пути уже назад не видели.

— Вы планировали учинить забастовку ?

— Нет Данди Бой, грознее…Cобрать эти народные массы и двинуться к императорскому дворцу, чтобы тех оттуда вытеснить.

— А удалось бы ?

— В том то и дело был один косяк. Он состоял из вставленной в наши колёса палки.

— Как это ?

— Мы лажанулись по причине недоговорённости.

— Кого с кем ?

— Одни из нас что были цветом зелени, считали что не стоит двигать к императорскому логову, другие, чёрного цвета, хотели всё по доброму закончить, по закону, третьи, мы, ну те что синие, желали лишь расправы над всеми теми, кто в наш общий дом внёс расовую дискриминацию, ну и так далее. Были там и красные, и коричневые и оранжевые и голубые, ну короче разные и у всех свои идеи, мысли и вынесения.

— И вы не догoворившись двинули разными путями где власть сковала вас ?

— Ты верно мыслишь, но половить им удалось не всех. Kому ж таки и посчастливилось прорваться чeрез заслон выставленный в радиусе двух километров по городу, а потом податься в зону Шини, а оттуда проскочить чрез брешь в стене, она уводит в путанное направление, к тем неведомым местам, где притаилась сказка. Вот я в Старом лесу.

Малыш глубоко вздохнул, потом откусил кусочек булочки и спросил.

— Они вам там запретили жениться на других цветах, но а к чему всё это было ?

Существо переливающееся синевой сказало.

— Просто обезумели они.

— Но здесь, в лесу, ведь тоже многие сошли с ума и всё такое ?

Это он вспомнил из Малуньих слов.

— Это не правда.

— Как ?

— Кто тебе сказал такое ?

— Ну хорошо. — Странник чуточку засомневался, но не отступал. — А правда то, что в Старом лесу, не имеется ни логики, ни последовательности, ни смысла ?

Вот тут он не промахнётся.

— Это всё враньё.

Ба-бах !!!

— Неужели ?